– Если он летел вдоль тракта, то должен был вызвать дикий переполох, – решил уделить внимание неизвестному дракону Джошуа.
– Если, конечно, он не был невидимым, – уточнил Рамил. – Я бы не стал исключать подобную возможность.
– А по мне – как-то чересчур безрадостно, – возразил Кай. – Ведь если он может становиться невидимым, то нам придется при встрече совсем туго.
– Моя птичка нас предупредит, – успокоил его Рамил.
Через несколько миль лес начал редеть, уступая место полям, как заросшим, так и обработанным. Порой дорога разветвлялась, уходя к низким, покрытым дерном и соломой крышам деревень. Но следы стада и курлыканье бутылочного тетерева вели их вперед. На дороге то и дело стали попадаться телеги и движущиеся из деревни в деревню группы крестьян.
О летающих по небу драконах или каких-либо иных интересных явлениях они рассказать не могли. Зато рассказывали о черном всаднике, скакавшем по этой дороге пару дней назад. Мол, был он ростом три ярда, вооружен огненным мечом и, как утверждали особенно глазастые, вовсе без головы.
Некоторые клялись, что местный мельник Падди Шорк по ночам превращается в черного быка и портит Ральфу из Горжа коров, но это Кая не интересовало.
Доверительные истории о том, что старшая дочурка того же Ральфа уже месяц как «хворает неизлечимой хворью» – не иначе, месть богов за удачливость и спесь папаши – тоже не привела командира наемников в восторг.
Правда, выяснилось, что скот по этой дороге в последнюю пару недель гонял именно Ральф. Таким образом, единственной толковой информацией было указание, где именно живет этот самый Ральф, страдающий от териантропических склонностей Падди-мельника.
Хотя информация эта оказалась излишней, поскольку пропустить хутор Ральфа-скотовода они бы и так не смогли.
Во-первых, в месте, где дорога сворачивала к его хозяйству, лепешек было особенно много. Во-вторых, тут был вбит столб с установленной на нем широкой доской. На доске красовалась надпись: «Лучшее мясо и молоко от Ральфа из Горжа! Четырехкратного победителя Ярмарки Римайна!»
– Главное, правильно себя подать, – похвалила фермера Майриэль.
Бутылочный тетерев рвался лететь, не сворачивая, но воле отряда воспротивиться не сумел и возмущенно притих на плече мэтра Гаренцворта.
Игольчатый Хребет хмуро чернел, исчезая вдали.
Дорога, петляющая между огороженными пастбищами, привела их к добротным дубовым воротам. Забор тоже был неплох, почти в три человеческих роста и даже с небольшой деревянной башенкой для привратника.
В башенке восседал увалень лет двадцати с арбалетом в одной руке и внушительным окороком в другой.
– Чавой вам? – выкрикнул он, когда отряд приблизился к воротам.
– Мы к господину Ральфу, по делу, – сказал Кай.
– К кому? К папеньке, что ль? А что за дело?
– Важное.
– Пущать никого не велено. У нас тут это, как его, ну… до отмены приказа – зона отчуждения!
– Что у вас? – не поняла Майриэль. – Ты там перегрелся, что ли, парнишка?
– Сама ты парнишка, девчушка! – обиделся отпрыск Ральфа. – А я второй наследник и уважаемый человек!
– Зона отчуждения – это термин, который используют посвященные, когда проводят опасные и требующие особых сил и внимания магические исследования или опыты, – объяснил Джошуа.
– То есть у него тут засели какие-то чародеи и что-то вытворяют? – уточнил Кай.
– Скорее всего да, – подтвердил Рамил.
Парень, видимо, принявший их маленькое совещание за почтение к его корням, добавил:
– Езжайте, откуда приехали! Мы еще три дня никого впускать сюды не будем! Ни мяса, ни молока пока не продаем!
– Нам это и не нужно, – ответил Кай. – Нам нужен господин Ральф. Если он не может нас впустить, то пусть сам выйдет к нам для беседы.
– Папане нечего обсуждать с конными и оружными, которых он к тому ж не знает, – возразил второй наследник и откусил солидный кусок окорока.
– Тебя как звать, парень?
– Перси.
– А меня Кай из Герденберга. Со мной мэтры Рамил Гаренцворт и Джошуа …
– Валладис, – подсказал младший мэтр.
– …Валладис, могущественный придворный чародей его величества Арчибальда Второго! Вот мы и познакомились. Ступай к отцу и его гостям и скажи, что мы у ворот.
– Но… – замямлил тот. – Не велено же!
– Как знаешь. Но потом гвардии короля будешь сам объяснять, почему оставил посланника его величества стоять у ворот.
Вдохновленный такими перспективами юный Перси скатился со своего поста с завидной скоростью. Звук тяжелого удара, донесшийся из-за забора, свидетельствовал о стремительном и болезненном приземлении.