Фактически они и были хищниками. Хитрыми ловушками жителей Запретных Сфер, способными использовать людское тело как портал. Хотя люди ли, дворфы, эльфы, халфлинги или прочие расы, не имело значения. Тело – всего лишь тело. А вот душа – это уникальный инструмент мироздания, чистая энергия созидания. Ее-то и использовали в достижении своей цели Первые проклятия.
Подчинив и преобразовав душу своей жертвы, они открывали портал в мир смерти и мрака. И порой столь жуткие кошмары являлись оттуда, что опустошали целые королевства. Недаром и теперь, спустя тысячу лет после того, как они были изведены объединенными силами всех известных магических школ, жуткая слава Первых проклятий все еще пугала. А одно лишь упоминание о них – внушало трепет.
– Поначалу симптомы показались нам придуманными, в крайнем случае преувеличенными – мало ли что привидится крестьянину со страху… И действительно, когда мы прибыли, девочка еще могла сама передвигаться, хоть и с трудом. Но после начала лечения процесс не обратился вспять. Легкая форма, презрев все наши методики, словно мутировала. Она прорвала стандартные заслоны и чуть было не спалила нас всех. Пришлось применить нестандартные заслоны и выгнать всю родню девочки, чтобы никто больше не пострадал. Я замкнула контур воздействия и вот уже вторые сутки удерживаю его. Но мои силы на исходе.
– Проще говоря, – подытожила Марианна, – мы исчерпали наш ресурс и ждем от вас свежих идей и заманчивых предложений.
– Даже Зеркало Ираина не сработало? – уточнил Рамил.
– Боги, Рамил, неужели ты считаешь нас настолько беспринципными бестиями? – Похоже, вопрос задел мэтрессу Ланорвиль. – Я же все-таки целительница. Прежде чем убивать жертву проклятия, я должна испробовать все, чтобы спасти ее. Это мой кодекс, дорогой. Я сама его написала и обязана ему следовать как никто.
– Прости, но хотелось бы увериться, что у нас будет в рукаве лишний туз.
– Скорее валет, – отмахнулась Оливия. – Мы слишком долго тянули. Теперь, даже если пожертвовать девушкой, используя Зеркало, портал все равно окажется значительным.
– Что ж, значит, жертвовать мы ею не будем. Рад, что тут наши цели совпадают. – Мэтр казался довольным собой, словно уже разгадал загадку.
– О нет, – сказала Марианна, и в голосе ее звучала неприкрытая тревога. – Я узнаю этот взгляд…
– О чем ты? – Глаза мэтра Гаренцворта были чисты и невинны, как у новорожденного единорога.
– Нет, нет и еще раз нет!
– Марианна?
– Даже не начинай, Рамил!
– Дорогая, все будет совсем не так, как в прошлый раз!
– Я же ясно сказала тебе, что это никогда не повторится!
– Марианна…
– Что все это значит? – встрял в их перепалку Джошуа.
– Этот пройдоха хочет поставить тут свой очередной безумный эксперимент! – воскликнула Марианна, обличительно тыча в мэтра пальцем. – Однажды я уже имела глупость пойти у него на поводу, но больше этого не случится! Ты хоть помнишь, что стало с башней Второстепенных Архивов после твоего эксперимента?
– Безусловно. – На благообразном лице старшего чародея отразилась гордость. – Из бесполезной кучи камней она превратилась в великолепный воздушный аттракцион.
– Унеся с собой сотни трудов десятков светил магии!
– Напыщенных ретроградов! Если бы ты задержалась в Цитадели подольше, то обнаружила бы, что посещаемость башни после инцидента возросла в сорок два раза! Причем только достойные студенты, освоившие левитацию хотя бы на «хорошо», могли приобщиться к таинствам магических наук.
– Подождите-подождите. – Оливия устало прикрыла глаза. – Не частите так. Вы, ваша мудрость, предлагаете какой-то эксперимент. Правильно?
– Совершенно верно.
– А ты, Марианна, категорически против?
– Именно!
– Почему, спрашивать не буду, ты и сама скажешь.
– Конечно, скажу! Потому что Рамил – прекрасный человек и могущественнейший чародей… – насупилась Марианна.
– Вот уж спасибо! – растрогался мэтр Гаренцворт.
– …Но, как и все великие, он слишком увлечен новым. И любит проводить непроверенные и опасные исследования при любом удобном случае!
– Ты преувеличиваешь, – покачал головой Рамил.
– Но лишь самую малость, – с нажимом произнесла целительница.