-Давай поговорим нормально?
-Вот когда станешь моим пациентом, тогда и будем разговаривать нормально. А пока ты просто моя головная боль, не советую меня раздражать.
-Оу, а ты опасная,- усмехнулся Игнат, забираясь пальцами под мою кофту.
Да твою ж… Вот как объяснить этому небритому созданию, что я уже насладилась любовью и обожанием его фанаток, которые невесть как смогли меня найти? И второй раз я не хочу повторять эту процедуру всепоглощающей и всеразрушающей «любви».
-Пугливая,- ухмыльнулась я.- Я ж если испугаюсь, то тебя потом по кусочкам не соберут!
И со всей силы ударила парня коленом в печень. Так, что тот согнулся пополам, хватая воздух и оседая на пол. А я, довольная собой как никогда, убежала к Антону.
В ординаторской друзей уже не было. Сидел только Антон, заполняя бумаги, да щелкал клешнями вечно голодный Крик. На столах вместо недавнего хаоса царил идеальный порядок, и я сразу насторожилась. Это все неспроста! Я ж знаю этих красавчиков как облупленных- с Димой и Антоном мы учились вместе, Стас был нашим с Димой общим другом, а Вадик работал в бригаде скорой помощи, часто помогая мне в различных неприятностях. И могу поспорить на свою государственную зарплату- эта святая Троица уже готовит очередную пакость, которая снова доведет меня до состояния невменяемой психички.
-Антон, меня домогаются,- сказала я обиженно, усаживаясь за стол и начиная разбирать бумаги.
-Я бы передавил ему кадык, но он своим голосом на жизнь зарабатывает,- ответил друг.
-Доброта спасет мир. Твоя так особенно.
Следующая половина дня прошла относительно спокойно. Отдохнуть так и не удалось- нужно было заполнить бумаги, помочь Олегу Юрьевичу с разбором лекарств и обойти пациентов. Я уже жалела, что вообще когда-то решила связать свою жизнь с медициной, но молча сопела и выполняла требования начальства и друга.
Ближе к восьми вечера, когда я только собиралась идти домой, в ординаторскую вбежала дежурная медсестра. Запыхавшаяся, красная, взволнованная.
-Я больше не пойду к этой сволочи!- предупредила я, вскакивая с кресла.
-Что?- непонимающе спросила она, а потом отмахнулась.- Антон, там девочку с экстренным состоянием везут! Подозрения на перелом позвоночника и вывих коленного сустава.
-Понял, иду,- коротко отзвался друг.
Даже не думая, что к чему, я рванула следом за Санычем. Отдых отдыхом, но оставаться в стороне, пока кому-то требовалась срочная помощь, я не собиралась.
К приезду скорой мы уже стояли на крыльце, ожидая пациента. Им оказалась девочка-подросток, лежавшая на носилках бледная, как мел. Ее состояние действительно было критическим, было понятно, что организм девочки почти выжал все запасы энергии, и нам стоило поторопиться.
Рядом с докторами крутился мужчина, судя по всему, отец девочки. Он постоянно что-то говорил о том, что она- его последняя надежда, что ее нужно спасти, что она не имеет права его покидать.
-Что с ней?- спросил Антон, проводя быстрый осмотр девочки.
-Повредила позвоночник на соревнованиях по фигурному катанию, не может двигаться,- сказал фельдшер, помогая закатить носилки в лифт.- Кто будет проводить операцию?
-Юрьевич. Он специализируется на позвоночнике.
Я шла рядом, молясь о том, чтобы организм этой юной спортсменки дотерпел до операции, где ей уже смогут помочь. Пусть эта операция состоится и не сегодня, но она обязана вытерпеть.
-Держись,- сказала я, сжимая ее руку.- Мы поможем тебе.
-Я ведь не останусь калекой?- почти неслышно спросила спортсменка, чьи светлые волосы были уложены в аккуратный пучок.
И столько надежды и боли было в этих синих глазах, что горло сжало от желания расплакаться. Да что ж такое? Что не так с этой жизнью? Почему она ломает именно таких, как эта хрупкая фигуристка, которая стремилась к совершенству, а не алкашей и маньяков, которые режут, насилуют, грабят и убивают?
-Конечно нет,- улыбнулась я.- Олег Юрьевич высококлассный специалист, он поставит тебя на ноги.
-А он справится?
-Конечно же справится. По-другому быть не может.
-Значит, через год я смогу вернуться к тренировкам?- просияв, спросила девочка, слабо улыбнувшись.
-Хочешь ждать год? А сможешь уже через шесть месяцев,- сказала я бодро, стараясь сделать голос как можно увереннее.
Девочка просияла. Даже улыбнулась, собрав остатки сил и мужества. Боже, пожалуй, только ради этого счастливого блеска в глазах и стоит жить. Ведь для врача нет ничего важнее, чем видеть, что его труды не напрасны и кто-то смог жить благодаря ему.