Подошла к окну, открыла его, ежась от холодного ветра и мороза, который тут же укусил меня за голые плечи и ноги. Опустив голову, я часто задышала, стараясь не расплакаться от банального страха и чувства одиночества. Я осталась одна, брошенная родителями и подругой детства. Конечно, мозгами я понимала, что это был не их выбор, легче мне не становилось даже через года. Да, Дима и Антон постоянно были рядом, но ничто и никто не заменит родительскую ласку и любовь. Даже сероглазый певец.
-Так, мысли, не в том направлении скачете,- сказала я, отряхнув волосы от снега.
Вот еще, Долохов! Фигушки тебе, а не мысли о том, какой ты удобный и теплый!
Посмотрела на телефон, лежащий на столе и внезапно осознала, что до зуда в пальцах хочу позвонить хоть кому-нибудь, чтобы отпустить внутреннее напряжение. Но какой нормальный человек согласится разговаривать со мной в четыре часа утра? Дима витиевато пошлет, Антон посоветует осмотреть голову на наличие мозга, Долохову я даже в случае пулевого ранения звонить не буду. А вот одна интересная особа явно сейчас не спит и будет не против пообщаться со своей лучшей подругой. А даже если и будет против, то кто вообще интересовался ее мнением?
-Проснись и пой,- усмехнулась я, когда Геля с недовольным ворчанием подняла трубку.
-Заткнись и спи,- пробухтела девушка, что-то опрокинув и разбив.- Да твою ж мать! Только убралась! Ева!
-Аиньки, моя прелесть? Рученьки из попы, но мы не отчаиваемся?
-Кто бы там про рученьки говорил, Гиппократ криворукий!
-Если руки золотые, то не важно, откуда они растут,- засмеялась я.
За что я обожала Ангелину Аляеву, так это за то, что даже в самых ужасных ситуациях она не унывала и шла к своей цели с изяществом танка. Физик, что б ее!
-Ты почему не спишь в такое время?- спросила Геля. На смену раздражению в голосе появилась тревога.
-Да вот думаю, каким способом открутить голову одной певчей птичке, чтобы не доставала меня на работе.
-Ого, а он уже совсем страх потерял, раз рискует заявляться в больницу,- протянула подруга.- А что думает по этому поводу Антон?
-Он думает, что ему Долохов смотрится гораздо привлекательней со сломанным кадыком.
Подруга фырнула,чем против воли вызвала теплую улыбку. Так она фыркала всегда, когда Дима подкатывал к ней. Впрочем и у моего нежно любимого друга, и у рьяно ненавидимого Игната не было шанса на покорение наших сердец- их заняли медицина и физика. Но у Димы было намного больше шансов получить по особо важным внутренним органам от хрупкой Аляевой, которая имела довольно тяжелую руку и даже не сочувствовала тому, кто умудрился взбесить ее. А таких людей было довольно много- одна група будущих светил от ядерной физики, которые находились под крылом моей Гели, чего только стоила. Детки боялись, но упорно доводили хрупкого преподавателя до нервного срыва!
-Ты чем занята?- спросила я, смотря на ночной город, спрятанный под снежным покрывалом.
Не хотелось отпускать подругу. Если я опять усну, то очередной кошмар не заставит себя ждать, а я не могу себе позволить идти на ночную смену в убитом состоянии.
-Проверяю курсовые,- зевнула Геля.- Клянусь, Ева, еще одна такая работа, и я точно сойду с ума от этого бреда! Не удивлюсь, если у них в черепе вместо мозга паутина!
-А я тебя предупреждала. Но нет, мы же люди умные, должны дарить знания всем вокруг!
Геля, учитывая ее работу аспирантом, имела непоколебимую нервную систему, неисчерпаемый запас колкостей и нерушимое желание нести в этот мир вечное, светлое и доброе. Но это на работе, где она была под контролем ректора и своей несуществующей как факт совести. А дома, когда она начинала проверять работы студиозов, все желание дарить светлое и доброе резко сменялись на желание крушить и убивать. Ну, я ее понимала- у меня так постоянно на работе, когда я сталкиваюсь с Мариной или, не дай Бог, с Долоховым.
-Ева, опять кошмары?- вдруг спросила Геля, уловив в моем голосе дрожь.
-Да,- тихо ответила я, не видя смысла скрывать.
В последнее время я все чаще не могла уснуть без таблеток- мне снилишь кошмары. Они были пропитаны кровью и криками, и я буквально чувствовала металлический привкус во рту, когда просыпалась в холодном поту. Пару раз приходилось звонить Геле, чтобы та приехала и посидела со мной. Она ворчала, но приезжала и сидела рядом, пока я бездумно мешала ложкой остывший кофе. Подруга занимала меня своей болтовней, которая вытягивала меня из состояния дохлой развалины, и на утро я вновь приходила в себя, начиная язвить и портить нервную систему соседям.