-Тонна косметики, топы, из которых вываливается грудь и юбка- это по-твоему, красиво? И да, то, что она носит на ногах, довольно сложно назвать юбкой, потому что у меня трусы длиннее!
На слова друга я рассмеялась. Да, мой противный Саныч, он же Ярсалов Антон Дмитриевич, был заветной мечтой для многих особей женского пола. Ну да, друг мой редкостный красавец: медная шевелюра, голубые глаза, пухлые губы, волевой подбородок, широкие плечи, пресс кубиками, все накачано в меру. А в добавок к внешней красоте прилагался еще добрый, спокойный характер, чувство юмора и желание защищать то, что принадлежит ему. Не удивительно, что половина молодых сотрудниц нашей больницы вешались на Антона пачками. Такой экземпляр в наше время довольно редкое явление.
-Ладно, раз уж ты уже пришла на работу, придется просыпаться- зевнул Антон, потрусив головой.- Давай на обход.
Тяжкий вздох перекрыл отвратительный звук- щелканье клешней одного из наших питомцев. Рак-богомол Крик, находящийся в аквариуме с толстенными стенками, доедал крабика, которого Антон кидал членистоногому раз в три часа. На кой черт нам это всевидящее создание, я так и не поняла, но Антон его любил, несмотря на то, что место Крика- в море.
Да мне, впрочем, было по большому африканскому барабану на морское создание. Мне главное, чтобы стекло не треснуло, и это чудовище с глазами-биноклями не выползло на сушу. Такие животные с легкостью раскалывают панцирь крабов своими клешнями, а своими конечностями я рисковать пока что не собиралась.
Отделение встретило меня ворчанием пожилых пациентов, мирным писком приборов реанимации и встревоженными голосами ранних посетителей пациентов. Медсестры проводили утренние мероприятия, лечащие врачи осматривали своих пациентов- все шло по плану. Я зашла во все нужные палаты, проверила всех доверенных мне пациентов и отправилась назад, чтобы приступить к работе с бумажками.
Однако значительно повеселевшую после обхода меня встретил крик, исходящий из другого конца коридора. Рванув в сторону источника звука, я оказалась возле палаты, в которой на одной из кроватей в окружении медсестры и одного из молодых хирургов корчился от боли мужчина. Подойдя к нему, я поняла, что у него сломана нога со смещением- белая простынь пропиталась кровью, а активные движения пострадавшего только усиливали и без того неслабое кровотечение, пока медсестра судорожно вкалывала ему анальгетик.
-Начался некроз, придется ампутировать,- услышала я от Кирилла Максимовича, который со страхом смотрел на мучения мужчины.
-Совсем рехнулся?- возмутилась я, отталкивая его локтем.- Сказал бы так, будь это твоя нога?
-Врач здесь я, а у тебя еще молоко на губах не обсохло,- прошипел этот самый врач, сузив глаза.- Вышла отсюда!
-Вправляем ногу,- спокойно сказала я тоном Антона, когда тот оперировал- спокойным, не терпящем возражением.- Потом будешь плеваться ядом.
Мужчина что-то прошипел, но встал рядом со мной, взяв истекающего кровью пациента за голень.
-Вправляем!
Резкий рывок в четыре руки, хруст кости, крик пострадавшего, брызнувшая кровь- и вот пациент спасен от ампутации нижней конечности, а наши халаты награждены щедрой порцией красных пятен.
-Готовте операционную,- отрезал Кирилл и, крепко ухватив меня под локоть, выволок из палаты.
Чтобы закинуть в ординаторскую, зло проговорив:
-Антон, успокой свою подружку, не то это сделаю я!
-Очень в этом сомневаюсь,- ухмыльнулась я, опираясь о стол.
-Что опять случилось?- устало спросил друг, даже не удивившись тому, что я опять кому-то не угодила.
Так было всегда. Вечно язвительная, ехидная недоврачиха, выносящая мозг всем, кто так невовремя попадался под руку, действовала на нервы половине персонала. В основном это была именно та половина, состоящая из таких, как Кирилл и Марина- тупых как пробка и натянувших корону так, что та уже падала им на глаза, ослепляя. А вот я не виновата, и вообще- нефиг тут делать умный вид и решать ампутировать конечность, которую еще можно спасти, а потом еще и шипеть на меня! Я, может и младше многих работников больницы, но тут все были равны, и желание помочь пациенту всегда было и будет важнейшим в нашей работе.
-Она вмешивается в нашу работу!- едва ли не закричал Макаров, на что я ему показала язык.- Или она помалкивает в тряпочку, или...