– Пока, до завтра.
– А, пока… – Я обернулась в кресле и вместо того чтобы спросить, с каких еще работ ее выгнали, сказала: – Кстати, выяснилось, что нам не разрешают получать здесь нашу почту, а я и не знала.
Своим тоном я надеялась дать понять, что на моей прежней работе это разрешалось, и вместе с тем намекнуть, что речь идет о получении чрезвычайно важного документа.
– Хочешь что-то заказать по Интернету? – не моргнув глазом, уточнила госпожа Оидзуми.
– Ну, вообще-то да, так уж получилось.
– А-а. Девушка, которая работала тут до тебя, хотела заказать DVD с аниме, но из-за длинного рабочего дня не могла оформить доставку на дом.
– И что же с ней стало?
– По-моему, взяла паузу ненадолго. Рано или поздно вернется, наверное. – С этими словами госпожа Оидзуми бросила взгляд на стенные часы. – Но я точно знаю, что проблема отчасти в том и заключалась, что это были DVD. В смысле, сотрудник из соседней комнаты однажды заказал чизкейк аж с Хоккайдо, чтобы съесть на работе, а господин Сомэя заказывает флуоресцентные чернила, которыми обычно пользуется.
– Но как же они их получают, если оформлять сюда доставку нельзя?
– Для них заказывает женщина из магазина. – Госпожа Оидзуми снова взглянула на часы, будто ей не терпелось уйти. – Но не более одного товара одной марки, и только то, что она считает по-настоящему нужным заказчикам. До завтра!
Она помахала рукой и унеслась из комнаты. Трудно было понять, какой она человек на самом деле – душевный или черствый. Видимо, сердце у нее доброе, но когда на пути возникают помехи, она становится резкой. И это, если вдуматься, означает, что она нормальный представитель человеческого рода.
Я поставила видео на паузу, вышла из комнаты и поспешила в подвальный магазин, все еще сомневаясь, что услышала от госпожи Оидзуми чистую правду. В любом случае, если ей пора было уходить, значит, близилось время моего ужина. Точно так же, как и вчера, сегодня в обеденное время магазин был тускло освещен. Но теперь, как следует осмотревшись по сторонам, я увидела и скопление флуоресцентных чернил в углу секции с канцелярией, и свисающее со стойки с колготками и мужскими носками объявление: «Чизкейк за полцены! С истекающим сроком годности». На всех карандашах изображались созвездия, как на сувенирах из планетария, а все бумажные платочки были одной конкретной марки и рекламировались как «любезные носу». Имелись здесь и большие упаковки чистых DVD, и запасы очень мягких механических карандашей. Конверты для денег к свадьбам и похоронам были здесь не стандартными, с красным и белым рисунком, а более дорогие, с элегантными бумажными лентами нескольких разных цветов. В самый угол магазина, с глаз долой, убрали стопку из десяти экземпляров книги под названием «Медитация для умственного отдыха». Действительно, если продуктов питания вроде хлеба, онигири и напитков здесь насчитывалось несколько разных марок, то во всех остальных категориях каждый товар был представлен лишь одной маркой.
– Никогда раньше не замечала, что вы продаете книги.
– Да. Когда распродадим эту, завезем другую, – коротко ответила продавщица. Держалась она, конечно, дружелюбно, но что-то в ее поведении указывало, что под этим слоем дружелюбия скрывается обширное озеро неуступчивости.
– Если можно, я хотела бы попросить вас заказать чай мате. В смысле, не готовый напиток, а листья для заварки.
– Хорошо. – В мгновение ока она достала свой планшет и уже открывала сайт заказов по почте. – Какой вы хотите?
После долгих колебаний я выбрала третью по дешевизне марку из длинного списка имеющихся в продаже видов чая мате. Продавщица достала листок бумаги, положила его на планшет и написала памятку самой себе.
– Я направлю запрос моему начальнику от вашего имени.
– Так значит, решения принимаете не вы?
– Нет! К сожалению, нет.
– А, ясно, хорошо.
Испытав неожиданный трепет при мысли о том, как у них тут все устроено, я собралась было уйти, но передумала. Раз уж я здесь, можно заодно и купить что-нибудь, решила я и выбрала булочку с начинкой из сладкой пасты адзуки и маргарина и к ней бутылку мате.