— Ого-го, мальчик, — сказал Ник, его широкая и грузная фигура остановилась прямо за моей спиной. — Вот так-так! Ты получишь верхнюю койку, ходуля, но пользоваться после тебя мылом в душе я не стану.
Коп посмотрела на меня и Ника. Потом на девочку. Затем, более задумчиво, на груду кожи, которая была троллем Гоготом. Ее взгляд метнулся назад к нам с Ником и она произнесла:
— Не вы ли те двое, что управляют «Оборванным Ангелом», тем агенством, которое разыскивает потерявшихся детей?
— Я управляю им, — сказал Ник смиренным голосом. — Он работает на меня.
— Да, всё, как он говорит, — добавил я, чтобы не дать Нику входить одному в большую, темную комнату.
Мёрфи кивнула и взглянула на девочку:
— С тобой всё хорошо, сладкая?
Вера фыркнула и улыбнулась.
— Немного голодна и хотела бы помыться, но в остальном — я в полном порядке.
— И эти двое не похищали тебя?
Вера закатила глаза:
— О, пожалуйста…
Мёрфи кивнула и ткнула полицейской дубинкой в меня и Ника:
— Я должна сообщить об этом. Вы, двое, исчезнете прежде, чем здесь появится мой напарник, — она хитро посмотрела на Веру. Та усмехнулась в ответ.
Мёрфи повела девочку на другую сторону моста, к остальным полицейским, а мы с Ником отправились к его автомобилю. На широком, честном лице Ника было написано выражение возбужденного ликования.
— Я не могу поверить, — говорил он. — Это просто невероятно! Это был, как бишь его там, тролль?
— Его звали Гогот, — сказал я бодро. — Ещё очень и очень долго на этом мосту разве что крошкам хлеба будут угрожать тролли.
— Мне всё не верится, — проговорил Ник снова. — Я уж думал — всё, наша песенка спета, а тут… Никак не могу поверить.
Я оглянулся. Вдали, на дальнем берегу реки, маленькая девочка встала на цыпочки, прощально размахивая рукой. Мягким розовым светом лучилось ее кольцо на большом пальце. Полицейская тоже посмотрела на меня с задумчивостью во взоре, а затем улыбнулась.
Современная жизнь — одна большая трясина. И мир, в котором мы живем, может быть темным местом. Но, по крайней мере, я не должен быть в нем один.
Я обнял Ника за плечи и ухмыльнулся:
— Разве я не говорил тебе, дружище? Просто верь.
02 Реклама — двигатель торговли
Еще одна история из жизни Гарри Дрездена. Рассказ хронологически следует между романами «Лики смерти» и «Обряд на крови».
Думаете легко придумать визитку для детективной конторы? Как бы не так, особенно когда в советчиках такой проказник как Боб.
Это был очень короткий рассказ, который я написал по просьбе моего редактора, Дженнифер Хедл, которая в нём нуждалась для какой-то рекламной цели. Для одного из тех бесплатных сборников буклетов, которые они иногда раздают на конвенциях, я считаю. В суматохе я забыл о нём, потом понял, что срок сдачи был на следующее утро.
Это, вероятно, было ещё хорошо, что я о нём вспомнил в семь или восемь часов утра, а не в два часа ночи.
Я даже не уверен, что являюсь автором этого произведения, так как оно было почти полностью написано коалицией молекул кофеина и измученных нервов.
Я сидел на стуле в своей захламленной лаборатории, которая находилась в подвале старого деревянного дома. Тут было достаточно прохладно, чтобы заставить меня надеть теплый фланелевый халат, хотя дюжина свечей горевших по всей комнате придавала ей теплый и уютный вид, Передо мною на столе лежала толстая телефонная книга. Я сосредоточенно смотрел на свое объявление в «желтых страницах», которое выглядело так:
— Сухо, Гарри, — сказал Боб, нарушив молчание. Его мерцающие оранжевые огоньки танцевали в глазницах черепа. — Слишком сухо.
Я пролистал несколько страниц.
— Да, пожалуй. Впрочем, большинство рекламных текстов точно такие же. Я не думаю, что они вызывают шквал звонков.