— Берите лежак, вас переводят в другую камеру, — сказал он мне.
Я взяла лежак и стояла в ожидании.
— Быстрее, — крикнул на меня следователь.
— Ранх-ба, пойдем, — сказала я.
Му-ранх встал с улыбкой победителя и метнул взгляд на Ев-Га.
Нас перевели в соседнюю камеру, точно такую же, как и предыдущая. Я бросила лежак в угол и села на него.
— Мои увещевания пошли на пользу. Ты умеешь с каждой минутой, девочка моя.
— О чем ты? — спросила я, будто не понимая, к чему он клонит.
— Почему ты взяла меня? Испугалась Ев-Га?
— Нет.
— Почему же?
— Вот заладил. Захотела и взяла.
— Несколько минут назад я боялся, что твоя любовь иссякла.
— Зануда, — брезгливо насколько могла, сказала я, ложась на лежак лицом к стене.
— А может…
— Только попробуй! Я побью тебя, — не оборачиваясь, заговорила я.
— Побьешь? — через взрывы смеха сказал он — Тебя же никто не учил драться!?
— А мне и не надо. Ноги и руки у меня сильные, мне хватит этого.
— Уверена, что сможешь меня ударить?
Я резко развернулась и посмотрела на Ранх-ба. Веселость его разом улетучилась.
— Уверена, — сказала я.
— Хорошо, — с некоторой задержкой сказал Ранх-ба.
Без Пату и песен Ев-Га было не по себе. Думать о том, что подвела Пату и Ши — невыносимо, а о том, что ждет меня — мучительно страшно.
Ранх-ба после нескольких кругов по камере, сел на лежак рядом со мной.
— Чего дрожишь?
— Страшно, — угрюмо ответила я.
— Ничего, детка, мне было страшно, — он приобнял меня, — это пройдет.
— Я не хочу вечно жить в этой тюрьме. Я хочу видеть солнце и траву, луну и цветы. Хочу выучить ещё песни, подобные песне о птице-деве.
— Кто сказал тебе, что это невозможно?
— Боюсь, что никогда этого не увижу.
— Расслабься, я нашел выход из положения. Если ко мне принесут мою ложку, то ночью мы бежим.
— Ты понял, как открыть решетку, — обернулась я.
Он поднес палец к губам и прошептал:
— Это моя маленькая тайна, — он загадочно посмотрел на меня и подмигнул.
До следующего кормления мы сидели на лежаке молча.
На кормление принесли нашу старую посуду, включая и "волшебную" ложку Ранх-ба.
Он не стал есть, а взял ложку, и загнул её особым способом и подошел к решетке. Около получаса он что-то колдовал над ней. Потом он с торжествующим видом подошел к своей миске и вывалил из неё кашу.
Подошел к решетке и вынул её.
— Вот! А Пату ещё 15 раз бы подумал, да так бы ничего не сделал. Бежим?
— Мы не знаем плана тюрьмы.
— Ты периодически невыносима! Хочешь ещё бетонной каши?
— Нет.
— Тогда лезь.
— Может ты первый?
— Дамы вперед, — улыбнулся он.
— Ты никогда не был джентльменом, с чего бы такая галантность?
Ранх-ба угрюмо посмотрел на меня и полез в окно. Через пол секунды послышался мягкий шлепок.
— Здесь не так высоко, Сиэт-ту.
Я полезла в окошко и скоро оказалась на земле. Одежда сразу же намокла.
— Идем? — сказал Ранх-ба, которого я не видела за завесой тумана.
— А Ев-га и Пату?
Раздался шлепок где-то рядом. Я прижалась к стене и затихла. За первым шлепком последовал второй.
— Спасибо за ложку, юный скептик, — раздался голос Ев-га.
— Все в сборе. Куда пойдем? — спросил Пату, — здесь столько стражи.
— У нас в такой ситуации говорят: если не знаешь куда идти — иди прямо, — сказал Ев-Га.
— Тогда вперед, — подвел итог Ранх-ба.
— Давайте, хоть за руки возьмемся, — предложила я, — не мудрено и потеряться.
— Зачем за руки? — рассмеялся Ев-га, — у меня всегда с собой веревка, она достаточно длинная, возьмемся за неё и пойдем вместе.
Я не видела, но почувствовала, как он вложил в мою руку кусок веревки.
— Кто пойдет первым? — спросил Пату.
— Конечно ты Ши-ранх, — мгновенно среагировал Ранх-ба.
— Почему я? — испугался Пату.
— Ты всего боишься.
— Перестаньте, — шикнула я, — у нас все меньше времени. Я иду первой.
— Сиэт-ту, — начал Ев-га.
— Или я иду первая, или мы лезем обратно, — отрезала я.
— Ну и куда пойдем? И-ван-Су-ранх, — иронически спросил Ранх-ба.
— Туда, где меньше тумана, — ответила я.
— И где же его меньше? — спросил Пату.
— Налево, — предложил Ев-га.
— Стоп, — скомандовала я.
— Мы еще не тронулись, командир, — проворчал Ранх-ба.
— Что будем делать, если встретим Чэно-Леко? — пользуясь свободной минуткой, завел любимую шарманку Пату.