— Идем отсюда, к чертовой матери, — сказал Ни-Кит.
Мы быстро пошли вперед, чуть не бежали. Когда оказались за пределами территории башни Смерти, то смогли перевести дух.
— Всё, теперь идем вперед. Боюсь, что нам придется посидеть здесь немного. Остановимся у Ни-Кит — старшего.
Мы снова оказались в хибаре. Старик лежал на кровати, но не спал.
— Ой, а чагой-то вы вернулись? — спросил он, поднимаясь.
— Мы вот тут принца одного из башни вызволили. Надо отсидеться немного, подождать. Мы у тебя перекантуемся, — пояснил Ни-Кит.
— Ладно-сть, — махнул рукой старик.
— Вы посидите здесь, а я наверх слетаю, у меня вечный пропуск, — сказал Ни-Кит и вышел из лачуги.
Старик, кряхтя, встал.
— Ложись, сынок, — сказал он Пату, — там, откуда ты, наверняка кровати нет.
Пату колебался, но все же лег на кровать и с наслаждением вытянул ноги.
— Спасибо, — сказал он старику.
Он долго смотрел на меня.
— Я сотню раз пожалел, что не пошел с вами.
— Что с тобой было? Расскажи, что с тобой было, пока у нас есть время? — садясь, на пол сказала я.
— Я пошел от ворот в Город. Долго не мог найти ни одного "стража", а когда, наконец, нашел, все ему рассказал. Меня связали и мигом доставили в тюрьму, там, через час ко мне вошел Сиока-Ну, зачитал мне приговор и привел его в исполнение. Тело мое захоронено в братской могиле этого года. Знаешь, что такое братская могила? Это яма, где лежат тела, их заливает дождем и заносит снегом, а конце года приходит человек и закапывает яму.
Я оказался здесь, меня сразу определили в камеру. Еды не давали, только приходили и говорили, когда спать, а когда вставать. Это все.
Как вы добрались?
Я вкратце рассказала Пату, про прогулку в лесу, медведя, радугу, про состояние Ши.
Пату вскочил со своего места.
— Я трижды негодяй и подлец, я — эгоист, мне нельзя было оставаться.
— Ты сделал свой выбор, — спокойно перебила я, — ты поступил так, как должен был, сообразно со своими понятиями о чести, долге и мужестве. Все можно исправить.
В дом вошел Ни-Кит — младший лицо его было озабочено. Он сел на стол, сложив ноги кренделем, и молчал.
— Что? — спросила я.
— Ничего. Время здесь идет гораздо медленнее, чем при свете солнца. У нас, дай-то Бог, один день прошел, а там неделя пролетела.
От посланцев ни слуху, ни духу, но Ма-Ши говорит, что Ев-Ган убит, а Ранх-ба идет в обратный путь с двумя телами. В общем, дело пахнет керосином.
Пату закрыл лицо руками и тихо застонал.
— Ни-Кит, — спросила я, — а тебе не знакомо имя Ма-Киар.
— Ну, как так не знакомо. Знаю такого, — отозвался он.
— Ма-Киар сейчас здесь, может быть есть смысл найти его?
— Вот принца отсюда спровадим, и будем искать Ма-Киар, — отозвался Ни-Кит, — там, где Ма-Киар, должен быть и Ев-Ган, они друзья не-разлей-вода. Надо только немного подождать.
— А сколько ждать? — спросил пату.
— Не знаю. Час или два по местному времени. Да. Я поесть захватил, немного фруктов. Есть хотите? — спросил Ни-Кит.
— Мы отказались. Пату грызла совесть, а у меня аппетита особого не было: не до еды, пока подруга в коме, друзья погибают, а ты ничего не можешь сделать.
Ни-Кит пожал плечами и, пробурчав что-то насчет того, что путешествия из мира в мир отнимают много сил и энергии, которые требуют восполнения, уплел всю еду, что взял с собой.
Пату лег на кровать и заснул, но сон его был беспокойным. Пату кричал и стонал во сне. Я хотела разбудить его, но Ни-Кит остановил меня словами:
— Из него вся гадость выходит, он об этом потом и не вспомнит, пусть лучше здесь, чем у нас.
Мы помолчали. Но Ни-Кит первым нарушил молчание.
— В принципе я могу ошибаться. Потенциально каждый человек во сне может перемещаться туда, куда пожелает. Может, он решил помочь Ти-Му-ранх и сейчас кричит от боли, которую перенял на себя? Больше то он все равно не сможет сделать для них…
— А я так могу? — спросила я.
— Сиди, — рассмеялся Ни-Кит, — вечно рвешься кого-нибудь спасать. Отдыхай. Спасешь мир позже.
Мы сидели молча. Пату успокоился, я задремывала, а бессмертный проводник, разлегшись на столе, раскатисто храпел.
В домик вошел хозяин.
— Эй, ты чего храпишь как паровоз. Хочешь, чтобы услышали, те, кому не надо, и всех вас в башню загнали? — сурово, но беззлобно сказал он.
— Ладно, тебе, бать, — протирая глаза, сонным голосом отозвался Ни-Кит.
Он потянулся и задумчиво сказал:
— Пора бы мне посетить мир солнца… Сиэт, буди принца, если он начнет исчезать, значит, все хорошо, — дал руководящее указание Ни-Кит и вышел из домика.