Ни-Кит слез со стола, размялся и потянулся.
— Вы сидите здесь, а я наверх смотаюсь, — с этими словами Ни-Кит вышел из домика.
— Теперь ждать, — загробным голосом сказал Ев-Ган.
— Жаль, что я больше никогда не увижу нашего солнца, — вздохнул Ма-Киар.
— Почему же?
— Наши тела! Наш мир с самого создания двух городов не знал войн, не начинать же войну из-за наших бренных тел?
— Магистр что-нибудь придумает! Я уверена, — сказала я,
— Можно послать Ни-Кит, чтобы он оживил вас прямо в Э-Ма-Куа, а потом вчетвером вы выберетесь оттуда, — холодным голосом проговорил Ев-Ган.
— Можно, — безразлично ответил Ма-Киар.
Я почувствовала, как будто меня куда-то тянет за голову и плечи. Я перепугалась и схватила Ев-Ган за руку сильнее.
— Все хорошо, ты скоро будешь дома, — успокоил он меня.
Он пропал из виду, пропал и домик и вся скудная обстановка, темнота и ничего, кроме темноты. Наконец по глазам ударил свет, он был настолько ярким, что я закричала от боли и закрыла глаза руками.
— Все хорошо, Сиэт-ту, — услышала я голос Магистра.
— Уберите этот свет, — простонала я, язык плохо меня слушался.
— Окна здесь плотно занавешены, царит полумрак, — удивился Магистр.
Я почувствовала, что чьи-то мягкие пальцы одели мне на глаза очки.
Я опасливо открыла глаза, от света все равно было больно, хоть окна действительно были занавешены и очки оказались с затемненными стеклами.
— Такое не часто, но бывает, — успокаивал Магистр, — это само собою пройдет.
Я попыталась встать, но тело пронзила боль от раны через все тело.
— Очки придется носить постоянно, возможно зрение и не восстановится полностью, — говорил Магистр, помогая мне встать.
— Где Ранх-ба? — спросила я.
— Тебе лучше занять сейчас свою комнату и поспать немного, — уклончиво отвечал Магистр.
— Мне это все равно. Где Ранх-ба?
Часть III Тьйарко-Сиэт-Куа
"Твое" и "мое" источник всяких раздоров.
Ларошфуко.
Сцена 7: Удар ножом
Я настояла на своем. Магистр отвел меня в уже знакомую мне комнату своей сестры. Там на подушках лежали бледные и безжизненные Ши и Ранх-ба. Между ними лежал белый кот.
Когда я вошла, Ма-Ши направилась ко мне, невесело улыбнулась и взяла за руки:
— Ты легко отделалась, благодари богов.
— Что с ними? — спросила я.
— Ши уже реагирует на голоса и боль, реакция зрачка замедлена, все процессы протекают крайне медленно, она стала моргать, у нас есть надежда, и уже не призрачная, а самая настоящая. Ти-Му-ранх получил серьезные раны, и потерял много крови, его вовремя нашли наши отряды. Мы кормим его мясом и печенью коровы, поим козьим молоком. Он ест с аппетитом, и много спит, с ним не будет проблем. Принц от них не отходит.
— Спасибо, Ма-Ши, ты столько для них делаешь. Я тоже теперь буду делать то, что им необходимо, я исправлю свои ошибки.
Магистр и Ма-Ши посмотрела на меня непонимающе.
— Все мы вели себя неправильно. Мне не стоило затеваться с романом. Ранх-ба нельзя было возвращаться в Э-Ма-Куа, ни ему, ни Ев-Га не стоило этого делать. Пату необходимо было идти с нами, я не имела права оставлять его там (в глазах кота блеснули слезы), только одна Ши ни в чем не виновата, но страдает больше других.
— Ты не сказала обо мне, — помолчав, возразил Магистр, — Побоялась? Нет, на тебя это не похоже. Ты сознательно ничего не сказала. Мне не стоило отправлять уставших и замученных путников в опасное путешествие. Ты не понимаешь, почему я это сделал? — спросил Магистр.
— Мне все равно это, — ответила я, — пусть глаза мои и закрыты очками, но внутренний мой взгляд очистился, я точно вижу то, что желаемо моему сердцу. А хочу я только одного, чтобы Ши и Ранх-ба могли радоваться солнцу вместе со мной, чтобы из сердца могли стучаться, любить и верить.
Магистр внимательно посмотрел на меня.
— Тебе надо беречь себя, — сказал он сурово.
— Не время беречь себя, я итак, делала это достаточно долго. Есть лишь, то во что мы верим. И есть оно, лишь пока мы верим, если перестанем верить — все пропадет.
— Ев-Ган, — прошептал Магистр.
— Нет, я сама поняла это, там, внизу, во тьме. В лицах женщин и детей, мужчин и стариков, была вера, те, кто сошли с ума — утратили веру, и их мир стал бессмысленным.