Мы вместе пели эту песню.
— Да перестаньте вы выть, — закричал на нас Ранх-ба, — никто из вас этого не видел.
— Это вы, молодой человек не видели, я в моей стороне, где я родился, Луна и Солнце попеременно сменяют друг друга, ветер там свободен и свеж, деревья зелены и прекрасны, цветы ароматны, птицы голосисты, а звери послушны и добры. У нас нет Правителя с нами ВеликийМагистр, которого мы уважаем за мудрость и доброе горячее сердце. Наши мужи сильны и смелы, а девы, — он мечтательно прикрыл глаза.
— Ты в раю жил? — резко одернул Ев-Га на землю Ранх-ба.
— Нет, — спокойно ответил трубадур, — моя родина Тьйарко-Сиэт-Куа.
— Так это не легенда, — вскинулся Пату.
— Наш город не рай. Случаются у нас и горести, мы переносим их вместе потому, что так легче переносить невзгоды. Люди не думают о дурном, так как мы работаем, но работа наша легка и приятна уму и телу. Сейчас мы приехали сюда, чтобы найти брата и сестру нашего Магистра, которые должны будут занять его место, ибо ему пришло время женится. А брак и мудрость вещи несовместные.
Принесли еду, а вместе с ней лежак.
— Положим его к нашему, и всем хватит места, — жуя, проговорил Пату.
— Мне хотелось ещё послушать про чудесный город-сад, но все решили спать.
Мы улеглись. Я заснула сразу, но вскоре проснулась от торопливого злобного шепота:
— Девчонка моя, ясно?
— Му-ранх, ты не женился на ней, и не можешь этого утверждать.
— Перестань рассказывать бабушкины сказки, нет никакого города-сада.
Ев-Га молчал.
— Не тронь девчонку — и я тебя не трону.
— Угрожаешь?
— Предупреждаю.
— Угрожаешь и ревнуешь. Собака на сене.
— Она моя.
— Вот заладил, как попугай. Пойдем спать. Ложись рядом со своим сокровищем. Я не трону её. Просто мне кажется она одна из нас.
— Что за чушь? Из кого "Из нас"?
— Это ещё на моей памяти было. К нам приходит туман и забирает детей, мы точно не знаем, но предполагаем, что они появляются у вас. Подкидыши. Её имя очень похоже на наши имена: Солнце над рекой.
Ранх-ба прорычал в ответ какое-то проклятие.
— Береги свое сокровище. Утро вечера мудренее.
Они улеглись
Вплоть до скрипа двери все было тихо.
В камере появился Чэно-Леко и вызвал меня и Ев-Га на допрос. Мы завязали глаза. Чэно-Леко подхватил нас. Вскоре мы оказались у следователя. Он оказался человеком средних лет с обрюзгшим лицом и рыжими волосами.
— Мое имя вы, видимо, уже знаете. Ваши имена мне известны. Итак, друзья-литераторы, начнем-с, — сказал он.
— С кого начнем? — перебегая взглядом, с одного на другого, сказал Сиока, — пожалуй, с дамы.
Он выложил передо мной папку, которую я не могла не узнать. Я не могла её коснуться, потому что ещё раньше меня привязали к стулу. От папки пахло домом и арбузным вином.
— Ваше? — коротко спросил следователь.
— Мое, — столь же коротко ответила я.
— О чем?
— Прочитайте — узнаете.
Мне досталась смачная оплеуха. Ев-Га рванулся так, что его веревки затрещали.
— Не перечить. Отвечать на вопросы. Не шутить, — крикнул он на меня, — Связать этого покрепче, — бросил он Чэно-Леко.
— В двух словах не скажешь, — начала я.
— Вы уж расстарайтесь, — иронично заметил следователь.
— Чэно-Леко.
— Прекрасно. Вы, мадам, уложились в одно слово. Краткость сестра таланта.
А теперь вы скажете мне: знаете ли вы, что в нашем городе любая литература запрещена?
— Знаю.
— Почему же вы взялись за написание романа без согласования с соответствующими органами?
— Я не думала его издавать.
— Отвечайте прямо на опрос, — предупредил меня Сиока, потирая ладонь о ладонь.
— Это было по велению сердца. Моя сестра Чэно-Леко, я знала её с детства, и это превращение потрясло меня.
— Ясно, — протянул следователь, — а я вот как думаю. Вы вступили в преступный сговор со своими сокамерниками и некоторыми прочими лицами, которых мы скоро найдем и арестуем. Целью сговора было свержение Правителя и разрушение Города!
— Нет.
— То есть вы отрицаете факт сговора?
— Отрицаю.
— Прекрасно, тогда как вы объясните факт знакомства с сокамерниками?
— Па-Ши-ранх я знаю с детства. С Ти-Му-ранх мы вместе учились, но близко никогда не общались, — я поймала на себе удивленный взгляд Ев-Га.
— А этот человек? — следователь показал на поэта.
— Нет, его раньше я не знала. Мы познакомились только здесь.