— Выстрелы мы слышали. Где вы сейчас находитесь?
— На пятом этаже.
— Выше четвертого никого из наших людей нет. Правда, есть сотрудники на крыше, но они никаких действий не предпринимали.
— Но кто‑то же нажал дважды на спусковой крючок.
— Я постоянно на связи и отлично знаю, где находятся мои подчиненные, все до единого. Никто из них не менял позицию и тем более не стрелял. Наверное, это Маунтджой. Я посылаю к вам подкрепление.
— Не надо! Я справлюсь сам.
— Этот тип вышел из‑под котроля. Он может застрелить заложницу, — сказал Уоррилоу.
Даймонд невольно содрогнулся — он вынужден был признать, что его собеседник прав и подобное развитие событий исключать нельзя.
— Остановите всех, ничего не предпринимайте, — прошипел Питер. — Выстрелов было два, вполне возможно, что Маунтджой пустил пулю и в себя тоже. Не посылайте сюда никого, пока я не разобрался, что и как.
— Вы не можете отдавать мне приказы, — заявил Уоррилоу.
— Я нахожусь в здании, на пятом этаже, рядом с преступником. Поэтому и решения принимать мне. Отмените предыдущие приказы. Вы меня слышите, Уоррилоу? Когда я все проверю и выясню, что произошло, я с вами свяжусь.
Даймонд понимал: у него нет никакой гарантии, что Уоррилоу сделает так, как он сказал. Однако он выиграл по меньшей мере несколько минут.
— Маунтджой! — крикнул Питер в темноту.
Эхо снова прокатилось по каменным сводам. В воздухе витал запах сгоревшего пороха.
— Маунтджой, это я — Питер Даймонд. Где вы? Вам нужна помощь?
Ответа не последовало, но Даймонд его и не ждал. Скорее всего Маунтджой не выдержал нервного напряжения и, приставив ствол пистолета к собственной голове, вышиб себе мозги. Однако выстрелов было два. Это означало, что перед тем, как свести счеты с жизнью, Маунтджой мог расправиться с заложницей.
Даймонд преодолел последние несколько ступенек и вышел на лестничную площадку пятого этажа.
— Я один! — прокричал он. — У меня нет оружия! Вы меня слышите?
Тишина.
Даймонду показалось, будто он различил слабый звук, донесшийся откуда‑то сверху. Наверное, его издал кто‑то из сотрудников полиции, засевших на крыше здания. Питер надеялся, что звук повторится, но этого не произошло.
Стоя в начале V‑образного коридора, Даймонд мог лишь гадать, где именно сходятся под углом два его ответвления и где начинается винтовая лестница, ведущая в башню. Он двинулся вперед в полной, кромешной темноте. Вскоре он достиг нижней площадки винтовой лестницы.
— Маунтджой, — негромко произнес он.
И опять тишина.
— Если вы где‑то рядом… — начал Питер, но тут рация в нагрудном кармане ожила и издала писк. Он сжал ее в ладони, пытаясь отключить устройство, но из динамика донесся голос Уоррилоу:
— Штаб вызывает Даймонда. Наша аппаратура уловила звуки в верхней части башни. Даймонд, вы меня слышите? В верхней части…
Уоррилоу не успел закончить фразу — Даймонд изо всех сил припечатал рацию ладонью к стене. Пластмассовый корпус хрустнул, и стало тихо.
Если из башни доносились звуки, значит, те, кто находился в ней, были живы.
— Маунтджой, это я, Даймонд.
Вытянув руки вперед, Питер нащупал перила винтовой лестницы.
— У меня нет оружия. Я хочу вам помочь.
Неожиданно Даймонд что‑то услышал. Ему показалось, будто неподалеку кто‑то перешептывается. В сердце его вспыхнула надежда. Нащупав первую ступеньку, он начал медленно подниматься.
— Я иду к вам! — крикнул он. — Я безоружен. Обещал прийти — и пришел.
Даймонд стал осторожно продвигаться наверх. Внезапно вспышка яркого света прорезала темноту, осветив лестничный колодец. Это был блуждающий луч прожектора, обшаривавший фасад здания. От неожиданности у Даймонда закружилась голова. Он крепко вцепился в перила, чтобы не упасть, но в ту же секунду все вокруг погрузилось во тьму. Шепот наверху стих, и теперь, как Питер ни прислушивался, он не мог уловить ни звука.
Сложность подъема в темноте по винтовой лестнице состоит в том, что человек полностью теряет ориентацию. Только когда перила под его рукой закончились и пальцы ухватили пустоту, Даймонд понял, что добрался до самого верха башни. Он попытался представить план здания. По его расчетам, ступеньки должны были заканчиваться небольшой лестничной площадкой. На нее выходили три двери, и каждая вела в отдельную комнату — сегмент семиугольника.
Даймонд размышлял, за какой из дверей находятся люди. К тому же ему следовало быть готовым к тому, что, войдя, он окажется на мушке.