Джейк Пинкертон покачал головой:
— Дайте мне немного передохнуть. Я просто не хотел, чтобы у Бритт возникли неприятности.
— Мы расследуем дело об убийстве, а вы просите меня дать вам передохнуть? — Даймонд усмехнулся. — После того как вы утаили от следствия важную информацию, вынудили меня подвергать мою жизнь опасности? Шутите? И потом, ваши ответы меня не вполне удовлетворяют. Я не верю, что вы забыли о том, что на вашем участке стоит машина Бритт.
— Это чистая правда.
— Чушь, — отрезал Даймонд. — Когда Бритт убили и все газеты написали об этом, вы не могли не вспомнить про ее автомобиль.
Пинкертон устало потер ладонями лицо.
— Выкладывайте все, как было, — потребовал Даймонд.
— Ну хорошо‑хорошо, — вздохнул допрашиваемый. — Я решил никому не говорить про машину. Я очень известный человек в своем бизнесе, мистер Даймонд, куда известнее, чем вы полагаете. Когда мне стали задавать вопросы о моих отношениях с Бритт, я сказал, что они давно закончились, что все это уже история. И это была правда. Если бы кто‑нибудь узнал про ее автомобиль, все бы решили, и вы в том числе, что мы все еще были близки с ней, и меня бы просто затаскали по допросам.
— В прошлый раз вы сказали, что после разрыва все же поддерживали с Бритт контакт.
— Да. Мы остались друзьями.
— И она больше никогда не заговаривала про тот случай на дороге?
— Я же сказал, для нее это была болезненная тема.
— А когда вы виделись с ней в последний раз?
— Примерно за три недели до ее гибели. Это было на Милсом‑стрит. Она была одна. Мы встретились около магазина — она вышла за покупками.
— И о чем вы говорили?
— Ни о чем особенном. Поделились друг с другом последними новостями. Я рассказал ей про группы, с которыми работал, она — про то, с какими журналами сотрудничала на тот момент. И это все. Мы просто поболтали несколько минут на улице.
— А по телефону после этого вы с ней не говорили?
— Нет. Это был наш последний разговор. Теперь я рассказал вам все, клянусь богом.
— Ну, и к чему все это? — раздраженно проговорил Фарр‑Джонс, когда он сам, Даймонд и Джули снова оказались в кабинете на втором этаже. — Вы убедили меня в том, что намерены взять признательные показания по поводу убийства.
— Убийства? Нет. Я говорил о том, что намерен получить важную информацию.
— Но все то, что этот тип сообщил, — лишь неподтвержденные сведения.
— Вы правы, — кивнул Даймонд.
— Он признался в том, что сознательно прятал у себя машину, — напомнила Джули. — То есть вступил в сговор с Бритт с целью сокрытия улик.
— Вы ведь не собираетесь обвинить его в этом? — ядовито поинтересовался Фарр‑Джонс. — Послушайте, вам прекрасно известно, что у меня сегодня был тяжелый день. Лично я намерен сделать перерыв до завтра.
— Да, сэр, — сказал Даймонд. — В какое время вам будет удобно продолжить разговор с нами?
— А разве мы не закончили?
— Нужно кое‑что уточнить, сэр.
— В таком случае, встретимся в одиннадцать.
— Отлично. Рядом с церковью.
— Какой церковью?
— В Стипл‑Эштон.
— Почему там?
Фарр‑Джонс ушел, и Даймонд, глядя ему вслед, покачал головой.
— У него был тяжелый день, — пробормотал он. — Прямо слезы на глаза наворачиваются от жалости. А у вас нет? А, Джули?
Глава 29
По странному стечению обстоятельств колокольня приходской церкви в Стипл‑Эштон не имела шпиля. Его уничтожила буря в 1670 году. Колокольня уцелела и до сих пор оставалась самым высоким сооружением к северу от Уэстбери‑Хилл. Церковь Святой Марии представляла собой внушительное строение. Отсутствие шпиля компенсировалось ребристыми башенками, благодаря которым здание выглядело скорее вычурным, чем лишенным какого‑то необходимого элемента. Размеры и убранство церкви были свидетельством высоких доходов, которые в Средние века получало графство Уилтшир от торговли шерстью. Пухлые каменные гаргульи, прячущиеся в нишах здания, напоминали вязаные детские игрушки.
Впрочем, сотрудники полиции, топчущиеся и потирающие руки у южного входа в церковь, ничего этого не замечали. Они напоминали участников похоронной процессии, ожидающих выноса гроба. Ежиться и приплясывать их заставлял сильный мороз, покрывший инеем церковное кладбище, и задувающий с востока резкий ветер.
Когда стрелки на желто‑голубом циферблате церковных часов показали ровно одиннадцать, из‑за угла появились Питер Даймонд и Джули Харгривз и подошли к остальным.
— Доброе утро, джентльмены, — произнес Питер. — Все здесь?