- Что ты имеешь в виду? - спросила я, чувствуя, что будто падаю с обрыва.
- Ты мне нравишься, но... - девушка перевела взгляд, будто подыскивая более мягкое слово.
- Но ты не влюблена? - догадалась я.
- Прости, - прошептала Снежана, а ее глаза заблестели.
Неужели так больно говорить человеку, что ты не испытываешь к нему никаких чувств. Зачем эти слезы? Показать, как ей жаль? Если у меня в тот момент и были какие-то эмоции, то это было, скорее, разочарование. Не в ней. В своей недогадливости. Кто сказал вообще, что у нас что-то будет? Да, мы спали. Но это не показатель ничего, как выяснилось. Я ей просто нравлюсь. Да, она ревновала. Но необязательно любить, чтобы испытывать чувство собственничества. Я поняла, что в очередной раз ошиблась.
Захотелось уйти. Причем не видеть ее вообще больше никогда. Ну, или ближайшие херову тучу лет.
Я поднялась с дивана и направилась обратно к входной двери. Она окликнула меня. Я даже слышала, как она встала следом, но я уже была в коридоре. Я даже обуваться не стала. Схватила ботинки и выскочила. Лифт был занят, поэтому я сбежала по лестнице. Обулась только на несколько этажей ниже.
Выйдя на улицу, первым делом потянулась к сигаретам. Снежана не раз просила курить при ней поменьше. Но теперь это уже неважно. Могу курить сколько угодно. Затянувшись дымом, я покачала головой, пытаясь выкинуть из мыслей наш разговор. Как и ожидалось, она позвонила. И как и ожидалось, я отклонила звонок.
Кажется, Оля приглашала к себе, если наш разговор со Снежаной закончится не так, как мне бы хотелось? Хоть разговаривать я об этом не собиралась, сидеть дома, где повсюду были ее вещи, я тоже не хотела.
Выбросив сигарету в урну, я махнула рядом стоящему такси и села в машину.
10
Я, конечно, понимала, что то, что я делаю, не говорит о том, что я взрослый человек. Но я приняла именно такое решение.
После этого дурацкого разговора со Снежаной, я поехала к Ольге и обрадовала ее тем, что всю эту неделю я буду жить у нее. Мой план был гениален. Я позвонила Жанне Эдуардовне и попросила ее позволить мне работать эту неделю из дома. Сказала, что подхватила какой-то грипп, но работы много, уйти на больничный не могу. Женщина разрешила.
Вот она, прелесть двадцать первого века. Ты можешь находиться хоть в другой стране, но имея под рукой компьютер и выход в интернет, вполне успешно создавать видимость присутствия на рабочем месте.
Я думала о том, что, наверное, должна отдать Снежане ее вещи, но потом поняла, что ничего страшного не будет, если девушка купит себе новые шампуни, гели, маски и прочую бабскую ерунду. Не велика потеря. На крайний случай, возмещу ей все материально.
Оля говорила, что я веду себя, как ребенок, но я считала иначе. Я просто не хотела видеть Снежану. Не хотела с ней разговаривать, не хотела ее слушать. Я знала, что она скажет. Извинения, объяснения, предложения сохранить дружбу. Я не хотела этого всего слышать. Я сама придумала историю, что была между нами, сама придумала наше будущее, сама наступила на грабли, которые и положила же лично. Все происходящее – череда глупых ошибок, совпадений, домыслов.
Да, Снежану я тоже понимала. Мы всего пару недель, как проводили вместе время, а там она прожила одиннадцать лет. Наверное, верх неблагоразумия бросать все и переезжать. Но это я такая. Если влюбляюсь, мне плевать. Ладно, не совсем так. Ни ради одной девушки я не была готова уехать. Она первая. Учитывая, как я не люблю мегаполисы, это было настоящим признанием ей. Которое она не оценила. Которое ей не было нужно.
И теперь, так же сильно, как я хотела, чтобы она осталась, так же я ждала ее отъезда. Чтобы забыть это, как дурацкий сон.
Тяжелее всего было с Ольгой. Она каждый день пыталась вытащить из меня причину моего кратковременного переезда к ней. Конечно, она понимала, что без Снежаны тут не обошлось, но ей нужны были подробности. Я смогла обо всем рассказать только в воскресенье, перед самым возвращением домой.
- И что, ты просто ушла, даже не прощаясь? Не разговаривала с ней больше? – хмурилась подруга, складывая вещи в стопку. Так как я пришла к ней в своей одежде, в чем была, я пользовалась ее нарядами, которые она любезно предложила. Правда, за бельем пришлось заехать в магазин.
- Нам с ней не о чем больше разговаривать, - отрезала я, - у нас разные взгляды на наши… отношения. Хотя я не уверена теперь, что их можно так назвать.
- И она не появлялась? Не звонила?
- Наверняка появлялась. Поэтому я здесь. Не хотела с ней пересекаться. А насчет звонила… Не знаю, я добавила ее в черный список. Ну, ничего, она наверняка уже у себя, в своей квартире, в своем доме, в своем городе. А я завтра вернусь домой и буду жить, как будто ничего не было.
- Я не ожидала, что все так получится, - призналась Оля, - я не думала, что она просто… Что все так выйдет.
- Я тоже. Но это уже неважно. Жизнь на этом не кончается. Ладно. Я пойду спать, завтра все-таки мне на работу.
- Спокойной ночи, - пробормотала подруга, задумчиво глядя на майку, что была у нее в руках.
На следующий день я пришла на работу раньше обычного. Эту ночь я почти не спала. Поэтому, чтобы не лежать поленом в кровати, решила потратить время с пользой и отправилась в офис. Зайдя в кабинет, я невольно поморщилась. Конечно, я вспомнила нашу ссору со Снежаной, которая закончилась сексом. Даже подумала о том, что мне стоит попросить другой кабинет. Может, с Жанной поменяться?
Честно, не знала, что я окажусь такой сентиментальной. Но когда я полезла в подстаканник за ручкой, и обнаружила там пуговицу от блузки Снежаны, я вслух чертыхнулась. Эта женщина оставит меня когда-нибудь в покое?
Этим же вопросом я снова задалась через час, когда дверь моего кабинета открылась, и на пороге стояла Снежана. На ней были обычные джинсы и майка, а не привычный офисный костюм, а сама девушка выглядела какой-то осунувшейся. Мне даже показалось, что она похудела.