— Фу, Жужик, — мне хотелось верить в хорошее. Может, человек просто вышел подышать свежим воздухом.
Краем глаза я заметила еще двоих. Трое мужчин. Не нужно быть самой умной, чтобы догадаться — хотя бы по количеству — кто эти люди.
И пришли они по мою душу.
Несколько секунд я не могла пошевелиться. Остолбенела и лишь отмечала, что мужчины, будто волки, подходят, крадучись, ко мне с трех сторон.
Страх перерезал голос: я открыла рот, чтобы обратиться к мужчине, который по расстоянию находился ближе ко мне, но не смогла ничего произнести. Рядом залаял Жужик, переходя на визг. Это был единственный звук в пустом парке. Пес тоже чувствовал угрозу, и тянул поводок изо всех сил. В ту сторону, с которой никто не крался и куда я могла убежать.
Я продолжала стоять. Надеялась договориться с неизвестными или застыла от ужаса? Не берусь утверждать.
Горящие сзади фонари слегка подсвечивали фигуру мужчины, который подходил все ближе, в то время как остальные двое были от меня на приличном расстоянии. Он что-то достал из кармана, или просто вынул оттуда руку, но мой ступор сменился паникой. Развернувшись, я побежала в единственно относительную свободную сторону. Жужик несся, обгоняя меня, поводок натягивался изо всех сил. Он мог бы бежать быстрее, но он был со мной, на поводке, и был готов меня охранять. Но Жужа — не овчарка, науськанная на атаку. Обычная дворняжка без всяческих умений, с сомнительной родословной, и предки его привыкли выживать любым способом, от нападения до трусливого бегства.
«Там стена.
Пока буду перелезать через нее, они сто раз подойдут».
Это я поняла с ужасающей ясностью.
Паника меня больше никуда не гнала; я заставила себя остановиться последними усилиями воли. Рядом лаял Жужик и рвался с поводка.
Те, дальние, не торопились. Не торопился и первый. Они знали, что я никуда не денусь: еще шагов десять, и стена преградит мне дорогу. Убеги я в любую из сторон, в любой меня перехватит один из мужчин, а остальные двое подбегут, когда поймавший будет меня удерживать. Стоит договориться, добровольно отдать телефон… Кроме него у меня с собой больше ничего нет.
А если очень честно, меня банально загнали в угол…
«Ну почему?» — я была готова стонать на весь мир. Почему моя жизнь, только начав налаживаться, оборачивается полной гадостью и двумя метрами земли в самом худшем раскладе? Я столько хотела сделать для мира, чтобы чуточку изменить его…
Ты от горя, а оно тебе навстречу…
Я в бессилии смотрела, как ко мне подходит эта троица. У первого был ножик в руках, точно: так держат нож в руках. Так его держал Стас когда-то…
Они приближались, а животный страх и обида душили мою душу.
Все происходило будто в замедленной съемке. Время растягивалось до бесконечности.
Мне даже нечем похвалиться перед Господом, если случится непоправимое. Я не сделала жизнь ни капельки лучше. И с моим уходом из мира не останется ничего, о чем бы я могла сказать Тебе: «Посмотри, я все же не зря пришла в мир, я оправдала Твое доверие. Я люблю тебя».
Но я бы смогла сказать лишь последнюю фразу. Ни похвальных листов великих поступков, ни грамот добрых дел.
Рядом ощетинился Жужик, и лаял так, как я никогда еще не слышала. Даже если бы я произнесла слово, оно утонуло бы в этих надсадных звуках.
«Не будь жертвой… Должна быть великая идея…Нужности тебя миру».
Что-то пронзило мое сердце, слезы выступили на глазах. Благодарю Тебя, Отче. Грязная обида отпустила меня. На что обижаюсь, чем недовольна?
Моя жизнь была вовсе не пустячной. Я сделала все, что смогла.
И если бы Господь предложил бы мне выбрать любую жизнь, наполнив самой, как пазлами, событиями, Вероника бы выбрала то же самое.
Мои неудачи и беды, сыпавшиеся на меня, были посланиями и происходили от Тебя. Мои попытки, старания и надежды были нужны Тебе.
Даже маленькая одинокая неудачница необходима Богу…
Через пелену я слышала лай Жужика, видела мужчин. Первый находился шагов десяти от меня, другие — подальше.
Ни шагу назад. Я не побегу больше и не стану жертвой. Никогда не стану жертвой. Пусть и прожила дурацкую жизнь, но за нее еще поборюсь.
Вечно сомневающаяся и трусящая, я вдруг ощутила, что за моей спиной нечто большее, чем я сама. Что я часть этого…
И у меня есть нож, чтобы защищаться.
Бросить на снег поводок, резко дернуть замок, залезть в кармашек и выставить вперед руку с ножом стало делом нескольких секунд.