Переход от производственной экономики к экономике услуг совпал по времени с приходом на рабочие места большего количества женщин. Как правило, женщинам платят меньше, поэтому им приходится больше внимания уделять борьбе за рабочее место с машинами. Есть такие страны, где мужской труд в производственном секторе экономики оказался полностью заменён женским в секторе услуг. В США переход от модели семьи с одним работником к семьям, где работают оба, помог скрыть общее снижение заработной платы.
Но почему новые работники будут привлекаться в экономику по мере уничтожения рабочих мест? И как капитализм получает прибыль, если в результате труда ничего не производится?
Не дадим себя обмануть собственному жизненному опыту: в наши дни промышленное производство приносит доход не меньший, чем пятьдесят или сто лет назад. Единственная разница в том, что технология сделала большую часть нас с вами ненужными. Поскольку для производства материальных товаров требуется намного меньше рабочих, всё больше людей оказываются на рынке труда в поиске рабочих мест, что позволяет ещё больше снизить зарплату. Когда зарплата снижается, капиталистам становится выгоднее нанимать людей, которые не делают ничего, кроме продвижения товаров на рынке. И потому что конкуренты могут поступить тем же образом, они просто вынуждены так поступить, чтобы не проиграть в борьбе. Это относится не только к торговым представителям, но и к улыбающимся лицам в обувном магазине, к дружелюбному голосу на том конце горячей линии технической поддержки, к дружелюбным туземцам во время турпоездки, к перекладывающим бумаги клеркам в центрах повышения квалификации.
Вот почему такая большая часть сектора услуг сосредоточена на создании условий для потребительских трат: отели, кафе, рестораны, казино, маректинг и рекламный бизнес. Обслуживание клиентов становится более важной частью экономики, чем торговля. Корпорации не просто продают вещи. Они продают внимание, гостеприимство, симпатию, готовность оказать поддержку, социальное взаимодействие — всё, что раньше было бесплатной частью общественной жизни. Индустрия услуг — это тонкий слой живой плоти, растянутый на железном корпусе экономического механизма, ублажающий механизмы желания, которые движут всем аппаратом.
Если бы капитализм был просто способом удовлетворить материальные потребности, то не было бы никакого смысла в том, чтобы люди в наши дни работали больше, ведь для производства товаров теперь требуется меньше усилий. Но капитализм это не просто способ удовлетворения материальных потребностей. Капитализм — это социальная система, основанная на отчуждении межличностных отношений. Пока экономика распределяет доступ к ресурсам в зависимости от богатства, всякое развитие в технологии производства будет всего–навсего заставлять рабочих искать новые способы заработать на хлеб. Машины больше не нуждаются в нас, разве что для того, чтобы мы их обслуживали.
К счастью для капиталистов, организовать людей на борьбу против работы в секторе услуг даже сложнее, чем на заводах. Подобно работникам потогонных мастерских, люди, занятые в сфере услуг, распределены по тысячам индивидуальных рабочих мест с малыми возможностями создать какие-либо межличностные связи для совместного заговора. Поэтому все акты сопротивления легко подавляются или замалчиваются. Более того, когда рабочие оказываются такими же временными, как и рабочее место, у них остаётся мало возможностей и стимулов к сопротивлению.
Есть и другие препятствия, связанные с природой сферы услуг. Несмотря на то, как похожи бывают одна работа в этом секторе на другую, многие сотрудники в этой части экономики не считают себя классом эксплуатируемых. Зачастую их работа в той или иной степени связана с менеджментом, поэтому им легче ассоциировать себя с классом управленцев, несмотря на личное отношение к своему начальству. В каком-то смысле самоидентификация с работой всегда являлась неотъемлемой частью индустрии услуг: «Привет, меня зовут Алексей, и сегодня я буду вашим официантом». Получение части зарплаты в виде чаевых — это способ превратить сотрудников в маленьких предпринимателей, которые должны продавать самих себя непосредственно клиентам. В совершенно непредсказуемом выскоконкурентном рыночном окружении наших дней даже человек на подработке вынужде рассматривать себя как предпринимателя, продающего самого себя.
Сотрудники сектора услуг, отказывающиеся идентифицировать себя со своей работой, часто всё равно делают это по отношению к «настоящему призванию», которым они заняты в свободные от работы часы. И делают это в том же духе предпринимательства. По мере того, как искусства, приключения и общественная жизнь оказываются поглощены логикой производственного вложения средств, всё проще относиться к собственному рабочему времени, как к выгодному вложению капитала, благодаря которому вы получаете возможность воплощать ваши мечты вне рабочих часов. Так, новый владелец бизнеса вносит первый платёж за аренду в надежде на скорый успех своего дела. Гибкая и временная природа индустрии услуг поощряет такого рода подход. Если дополнительное свободное время для вас оказывается «более ценным», чем дополнительный зарабаток, всегда есть свобода работать поменьше. А если нет, можно попытаться работать побольше. Таким образом, ментальность мелкого предпринимательства распространяется на людей, которые иначе могли бы бросить вызов самой работе за зарплату.