Версию, что дрели мог слямзить сам продавец, Вячеслав Андреевич отверг. Парень трудился в «Планете» давно и ни в чем криминальном замечен не был. Вообще, Чернаков старался относиться к персоналу с доверием, хотя по западной статистике примерно тридцать – сорок процентов краж совершают сами работники магазинов. Но если это принять за истину, то получается, что здесь работают сплошные шаромыжники и сброд. Да, бывает, персонал ворует, но не каждый же третий! Своих, к слову, тоже «прозванивали». После окончания смены все, от уборщиц до бухгалтеров, проходили через специальную рамку на служебном выходе. Конечно, она не давала полной гарантии, но чисто психологическое воздействие оказывала.
Некоторые продавцы грешили игрой с уценками, но тоже не часто. Если какой-нибудь товар определенное время не продавался, его уценивали процентов на двадцать, если снова не уходил – еще на двадцать, и так далее, до чисто символической цены. Так вот, после первой уценки коварный торговец снимал товар с продажи и прятал где-нибудь на складе или на другом стеллаже. В день, когда работала уценочная комиссия, он незаметно выставлял его на прилавок. Потом снова прятал. На последней стадии звонил какому-нибудь родственнику, и тот покупал новую вещь за треть, а то и четверть реальной стоимости. А плохо ли микроволновку или стиральную машинку за бесценок поиметь? И оправдание есть: во-первых, зарплата не ахти, а во-вторых, вся страна «левачит», начиная от водителей маршруток и заканчивая космонавтами.
С этим позорным явлением тоже была обязана бороться служба безопасности, но некоторые охранники и сами были не прочь «приподняться» на уценках.
– У женщины полная тележка была, – вспомнил продавец, – набор стекла, кажется, скатерть, лампочки… Я еще удивился, что она перфоратор берет, да еще такой навороченный. Их обычно мужики покупают.
– Надо было предупредить охранника.
– Кто ж знал?..
Чернаков вспомнил про Пингвина. Он тоже приперся в начале девятого. Не исключено, его работа. Старый прием. Засветиться на входе, потом болтаться по залу. Толик Бушуев, естественно, все силы на него бросил. А пингвиновские дружки в это время спокойно дрели вынесли. Ничего сложного: бирку оторвал, под дубленку сунул или в сумку и иди себе спокойно – никто не обыщет. А попросишь сумочку показать, хай поднимут. Несколько раз охранники требовали прошедших кассу граждан предъявить, что у них в сумках. В девяноста процентах случаев следовал скандал. А какой-то ушлый адвокат подал на «Планету» в суд за оскорбление подозрением и превышение охраной служебных полномочий. После этого охранники и не пытались осматривать подозрительные сумки, а уж тем более залезать под пальто или куртки. Себе дороже. Не звенит рамка? Скатертью дорога!
– Узнал бы женщину, если бы снова увидел?
– Наверное… – Очкарик произнес это не очень-то уверенно. Наверное, просто не хотел расстраивать шефа СБ.
Чернаков нашел Бушуева, рассказал о вызове к Тагирову.
– Странно, – согласился детектив. – Ну подумаешь, товара уперли больше, чем обычно! Праздники же! Что, Аршанский сам не мог нам предъяву сделать? Это же его вопросы.
– То-то и оно…
– Лучше бы людей дали. Я вчера два часа за одним гавриком ползал, и мимо кассы. Честным, сволочь, оказался.
– Пингвин, похоже, не просто так заходил. Если снова объявится, бросайте его, и все силы на других. Хотя какие там силы… Попробуй уследи за всеми. Хоть весь магазин камерами облепи.
– Согласен. «Планета» – не подвальный шоп. И народу сейчас – как в метро в час пик.
– Тагиров предложений ждет, как работу улучшить. А какие тут предложения? Людей добавить да шмон разрешить.
Чернаков раздраженно посмотрел в зал, уже превратившийся в галдящий человеческий муравейник. Пятница, многие берут отгулы и бегают по магазинам, чтобы не толкаться в очередях в выходные дни.
– Может, попросить рентгеновскую установку поставить? Как в аэропортах. И всех по-тихому просвечивать.
– Ага. До первого демократа… Ладно, пойду к себе. Работай.
Чернаков поднялся в кабинет, включил компьютер и уставился в экран, прикидывая, что бы такого попросить у начальства, кроме кадров и прав. К «бумагообороту» он испытывал стойкую ненависть, еще с милицейской скамьи, но ненависть к делу не подошьешь.
Виктор Сергеевич Харламов работал детективом в «Планете» третий год, считаясь ветераном производства. Как и большинство сотрудников «Заботы-сервис», когда-то он носил серые погоны с красными просветами. Но едва стукнул рубежный пенсионный возраст, написал рапорт, несмотря на все уговоры начальства остаться еще на годик-другой. В прошлой, ментовской, жизни он служил в оперативно-поисковом управлении, закрытой конторе, промышляющей различными негласными, но богоугодными мероприятиями, в том числе и скрытым наблюдением, проще говоря – филерством. Именно ему и посвятил себя Виктор Сергеевич, официально для окружающих числясь курьером в какой-то липовой строительной фирме. Свою практику, без которой он, наверное, уже себя и не представлял, Харламов продолжил и в супермаркете. О его высоком профессионализме говорил хотя бы тот позорный факт, что спустя три года никто из персонала, за редким исключением, не знал о том, что он детектив «Планеты». Человек толпы – неприметный, среднестатистический, местами выпивающий. (А кто без этого?!) Приходил в магазин, брал корзинку и гулял по залу. Но чаще сидел перед мониторами в кабинете старшего смены. И, заметив неладное, работал вживую, не полагаясь на камеры. Ни один даже самый осторожный воришка пока не смог «срубить» старого «топтуна». Чернаков дорожил таким ценным кадром и при первой возможности выписывал ему негосударственную премию.