— Добрый день, милая. Что там у нас с погодой?
Она заглянула в спальню, улыбаясь.
— Чудесное утро. Чересчур тепло для октября, но не я стану на это жаловаться.
Похоже, я был не властен над своими действиями. Я встал и отправился в ванную, где принялся бриться. Я пытался понять, что происходит. Мелькнула надежда, что мое вмешательство дало результаты. Но когда я вышел из квартиры, иллюзии рассеялись, поскольку в нише под лестницей стоял Ирвин Веннер. Он кивнул мне головой. Я прошел мимо.
И так я повторял все свои действия, не имея возможности внести в них хоть малейшее изменение. Снова я должен был отправиться к Машине, перенестись в начало утра, добраться до квартиры и задушить Карену во второй раз. Все, что раньше было ужасным, теперь стало неописуемым. Вплоть до того момента, когда Ирвин Веннер распростерся у моих ног, лишенный жизни.
Я понял, что произошло и почему я должен переживать этот день заново.
Невмешательство — закон природы. И мне было невозможно предостеречь самого себя. В тот самый момент, когда меня окликнул водитель такси и я ощутил обморочное головокружение, моя долгая подготовка дознавателя включилась вовремя, чтобы помешать совершить самое тяжкое преступление. Все, что я испытал после обморока, происходило в моем сознании. В том и заключается наказание.
Я должен теперь оставаться в больничной палате (поскольку умалишенным не даруют избавления смертной казнью). Каталептик, переживающий этот страшный день снова и снова.