Другие соседи не замечали никакой разницы между собою и работником Ондрачика, но старый еврей был наблюдательным. Он заметил это ещё тогда, когда парень в первый раз принёс ему воды из колодца, а затем остался в его жалкой каморке и говорил с ним так дружески, как будто бы он очень любил старого Давида, его, которого никто более не любил и кого покинули самые близкие люди.
Одного боялся старый еврей: нет ли в нём пороков и распущенности, которые были свойственны другим парням. Но нет, до сих пор поведение Мефодия было безупречным. Парень не пил, знал заповеди Божьи и выполнял их изо дня в день. Старый еврей знал, что молодой христианин действительно любил всех людей. Он следил за Мефодием тайком и убедился, что не было соседа, которому бы он не оказал какой- нибудь услуги.
— Зимой, — рассказывал старый ночной сторож, — когда я со связкой дров за спиной возвращался из лесу, меня догнали на лошади Ондрачики, и Мефодий тотчас соскочил с телеги, уступил мне своё место на сиденье, а сам подле телеги пошёл пешком до своего жилища.
А весной, когда пахали у Ондрачика, возле их поля была полоса старой злющей вдовы Глинарки, которую все боялись, потому что она бранилась самым ужасным образом. Мефодий вспахал её полосу. До той поры она ни от кого не видела добра. И парень, пришедший в деревню со стороны, первым оказал ей услугу.
Всё это, конечно, были мелочи, но что он мог ещё сделать, если был только простым работником? Однако если он замечал, что людям тяжело, и если это было в его силах, он с любовью помогал им. Словом, он делал всё, что мог.
Еврей следил, каким парень окажется работником. Мефодий был здесь уже долгое время, и старый Давид видел, что зятья Ондрачика никогда не заботились о хозяйстве так, как этот работник. В доме ли, во дворе, чуть только он замечал где-нибудь, что нужно что-то подправить, он тотчас же заставлял хозяина это сделать. Сам слуга Авраама, о котором говорится в Библии, не мог бы служить своему господину вернее, чем этот работник служил глупому мужику.
Давид считал Ондрачика глупым. Старый еврей часто видел, как плохо шли у мужика дела, но он и не думал ему помочь. Какое ему дело до чужеверца? Он, еврей, относился к мужику так же, как мужик к нему, еврею.
Мефодий был другим. Еврей видел, что работник умнее своего хозяина, однако Давид ни разу не слышал, чтобы парень говорил об Ондрачике иначе, как с уважением и любовью.
Нравственно парень был также совершенно чист. Он был молод, а у Ондрачика была дочь да у Петрача две. Общий колодец был как раз под окном еврея. Старик часто видел, как все три девушки приходили к колодцу и как парень доставал им воды. Девушки улыбались ему, и он, как брат, улыбался им. Старый еврей невольно сравнивал парня с Иосифом в Египте. На что уж дочери Петрача были распущенны, но и они благодаря Мефодию стали держать себя благопристойнее, особенно с того времени, как тот начал ходить к Самко.
Всё это очень располагало Давида к парню, и потому, когда на прошлой неделе Мефодий опять зашёл к нему, старый еврей очень обрадовался: он чувствовал себя в долгу перед Мефодием и хотел хоть чем-нибудь выразить свою любовь к молодому человеку. Теперь парень пришёл сам, чтобы просить его об одной услуге: поучить Самко счёту и торговому делу.
Кажется, никому в мире Давид из любви не оказал бы никакой услуги, но так как его об этом просил Мефодий, то он охотно и дружески обещал. Спросил только:
— Чего ты хлопочешь о твоём соседе? Что тебе за дело до него? У него есть родители и родные, они могли бы сами позаботиться о Самко.
В ответ на это резкое слово старый Давид ждал, что Мефодий станет обвинять старика Петрача, но вышло иначе. Работник спокойно сказал:
— Знаешь что, сосед? Иисус Христос учил:
«Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим... и ближнего твоего, как самого себя». Если бы я, например, был беспомощен и слаб, мне было бы очень дорого, чтобы кто-нибудь позаботился обо мне. То же самое я думаю и про Самко. Родители, конечно, его любят, но если они не смогли ему помочь, что же делать? Я же знаю, как ему можно облегчить жизнь. Бог дал мне добрую мысль, и я полагаю, что я обязан её осуществить.
Давид согласился. Всё, что говорил и делал парень, старику нравилось и казалось правильным. Одного старый еврей терпеть не мог:
Мефодий к нему постоянно лез со своим Иисусом Христом. Работник постоянно говорил ему про Иисуса Христа, при каждом чтении книг