К тайнику, хожу только я или “старики”. Инга прислала новое фото, она на каком то празднике.
Ставший сержантом Стефан постоянно проверяет молодняк. Выявили трёх сотрудничающих с контрразведкой. Все были из националистов. Поляк быстро сообразил, что “старики” пользуются моим доверием, стал пытаться сблизится с ними.
Сижу в “кабинете”, маленькой коморке. Работаю с документами. Слышу стук. Разрешаю войти.
— Пан хорунжий, разрешите доложить. Сержант Ткачук получил письмо из дома и материл власть. Рядовые Рапов и Куц играют в карты. Новак и Ковальский читают советские газеты. — говорит солдат из новичков.
— Ты, кто солдат? — всматриваюсь в него.
— Рядовой Грицук. — говорит он.
— Ты, давно в УНО? — спрашиваю я.
— Ти ни, год. — говорит он смущаясь.
— Сержант в контрразведку его. — кричу я.
Стефан хватает его.
— УНО? — смотрит на меня.
— Да. — киваю я.
Он уводит рядового.
— Новак, ко мне. — ору я.
— Звали, пан хорунжий. — всовывается его голова.
— Советские газеты уничтожь, это всех сдаст.
— Будет сделано. — козыряет он.
Глава 79
Контрразведка прибежала быстро, искали долго и ничего не нашли. Ушли расстроенные. Договорился с несколькими командирами и сменял хохлов на полесских. Всех мои ребята знали.
К лету стали накручивать всех на войну. Гнали статьи и устраивали собрания.
Уничтожили совместно с советскими две крупных банды. Поймали контрабандиста с наркотой и часами. Нашли записку агенту на советской стороне.
— Ну, что делать с гадом делать? — спрашиваю я.
— Давай советам отдадим. Часы заберём. — предлагает Стефан.
— И точно, хорунжий, давай отдадим. — влез один из новых.
— Зави советских. — командую я.
Парни давно перезнакомились с советскими бойцами. Двое убежали и вернулись с пограничниками. Пока они бегали осмотрел часы. Случайно обнаружил, что это детонаторы.
— Парни часы тоже отдаём, они одноразовые. — показываю как работают.
— Хитро. — говорит советский пограничник.
— Забирайте ублюдка. — говорю я.
Пограничники утаскивают контрабандиста.
В мае начались события на Халхин-Голе. В Польше росла военная истерия.
Мы переписывались с Ингой. Юрка смеялся: “Андрюх бери отпуск и езжай, я договорюсь”.
В августе заключён пакт о ненападении и закончена операция на Халхин-Голе.
В последних числах лета началась мобилизация.
1 сентября началась война.
Нас пока не трогали. 16 сентября пришёл приказ отходить по возможности в румынию и венгрию. Мы ж никуда не двинулись.
17 сентября мимо нашей базы прошли Советские Войска. Мы не стреляли. К воротам подъехали машины с командирами и бойцами. Из кабины вышел командир.
Он вошёл в ворота, которые были открыты. Подошёл к вышедшему на крыльцо капитану.
— Господин капитан, польское правительство покинуло территорию Польши. Вы сейчас находитесь на территории СССР. Предлагаем вам сложить оружие. Это не плен, это интернирование. — говорит командир.
— Оружие в пирамидах в казармах, кроме личного у офицеров. — говорит наш капитан.
— Надеюсь офицеры не будут делать глупости. Винтовки мы закроем на замок. — говорит командир и машет рукой.
Бойцы из машин входят в казармы.
Я стою со своими вооруженными парнями.
К нам подходит командир, пехотный капитан, руководившей разоружением.
— Почему вы с оружием? — спрашивает он солдат.
— Пан капитан, мои люди мобильная группа им положено быть с оружием постоянно. — говорю я.
Тут во двор въезжает легковая машина. Из неё выходит капитан НКВД и идёт ко мне.
— Старший хорунжий Закшевский? — обращается он ко мне.
— Так точно.
— Пройдите в машину, поедем к коменданту. Капитан бойцов хорунжия не разоружать. Выдели им бойцов в пары и пусть патрулируют посёлок. Хорунжий прикажи своим. — говорит капитан удивлённым нам.
Мы с капитаном отдаём положенные приказы и я сажусь в машину. Мы едим в управу.
Там меня заводят в кабинет. за столом сидят полковник пехотинец и майор НКВД.
— Вот человек про которого я говорил. — говорит майор полковнику.
Тот внимательно смотрит на меня. Майор продолжает:
— Хорунжий надо организовать охрану порядка в посёлке. Мои люди застряли на станции. Пехота выделит помощь, но твои люди опытные. На вас вся надежда.
— Кого опасаться? — спрашиваю я.
— Воров, мародёров и прочей преступный сброд. Бумаги мы сейчас оформим. — говорит майор.