— Не откажусь. — Щавель утонул в кресле, непривычно мягком и глубоком.
Князь откупорил длинную узкую бутылку, наполнил до краёв хрустальные рюмки:
— За встречу!
Греческая выпивка провалилась в нутро, оставив во рту привкус яблок и ароматы диковинных трав. Князь с комфортом устроился напротив и рассматривал старого друга с живейшим интересом. Был он сам необычайно ухоженный, роста и комплекции средних, с аккуратными усиками и бородкой, холёными ногтями и безупречным пробором в волосах. Щавель вдруг показался себе форменным дикобразом со своей жидкой бородой и двумя тонкими косами на спине, в которых проглядывала вплетённая тетива из конского волоса.
— Эк ты одичал у себя в лесу, — немедленно подтвердил догадку светлейший князь.
— Жить в обществе и быть свободным от него невозможно, — ответил Щавель, который успел приготовиться.
— Что нового в твоих краях?
— Всё спокойно. Люд торгует со шведами и чухной.
— Стоит Тихвин?
— Стоит. Куда денется…
— Что ещё хорошего?
— Я твоих мытарей убил на дороге от Лесопосадки. Всех пятерых.
— Много успели награбить?
— Совсем пустые были, — Щавель явственно ощутил на поясе тяжесть кошеля и пожалел, что притащил добычу в кремль.
— Ну и чёрт с ними, — сказал князь. — Тебе прощаю.
— Что так много мытарей наплодил? Обирают пахарей почём зря, — повинуясь наитию, Щавель самолично наполнил хрустальные рюмки и не прогадал.
— Не от хорошей жизни, — князь помрачнел. — Придётся ополчение собирать. Наймиты тоже без денег воевать не будут.
У Щавеля захолонуло сердце.
— В чём причина того?
— На нас идёт Орда.
Князь встал, взял бутылку бурды, отошёл в козырный угол, полил на голову идола, окропил икону, набулькал в разверстую пасть богу Пердуну, воздал должное Ктулху, почтил прямоугольный блок Пентиума, уделил внимание вуду-пиплу. Лучезавр был предусмотрителен и заручался поддержкой всех сил. Из-за них Новгород стал великим и светлым.
Вернулся к столу, самолично налил метаксы.
— Разведчики шныряют всюду, — заметно помрачнел князь. — Конные полусотни видели под Воронежем.
— Они всегда там мелькали.
— Не в таком объёме. Это война, тля буду. Железной Орде нужны рабочие руки, выход к Чёрному морю и в Швецию. А торговый путь — это Новгород.
— Гоняли уже Орду, — заметил Щавель.
— Её в дверь, она в окно, не воинской силой, так через агентов влияния. Теперь опять лезет, есть верные приметы — басурмане надумали строить железную дорогу. Хан Беркем в силу вошёл, заготовил рельсов до самой Москвы. Спит и видит, как Русь Святую заполонить. Этот ход надо пресечь любой ценой. Первым делом прекратить строительство железной дороги в Москве. Её местные начали прокладывать на основе старых запасов. Сил у них немного, отвлечёшься ненадолго на москвичей от выполнения основного задания. Руби змее хвост, а там и до головы доберёшься. Кстати, про полон. Ты пойдёшь с невольничьим обозом до Арзамаса. Положение аховое. Новгороду нужны герои, бабы рожают дураков. Работать некому. Быдло ленится, гастарбайтеров не хватает. Надо сходить в Низовые земли, наловить мужиков, пусть вкалывают. Если придётся отбирать, оставляй тех, кто по железу и прочих умельцев, стеклодувов или горшечников. Мужиков бери нормальных, русских, чтобы работали и не бегали. Баб не бери, они путь не сдюжат, да и толку от них с гулькин нос. Баб у нас хватает своих.
— Сделаем, — кивнул Щавель. — Ты меня за этим посылаешь?
— Такого знатного воина без дела не отвлёк бы. Надо по пути следования порядок навести, есть местами на Руси неурядицы. Порешаешь там вопросы от моего имени. Но и это не всё. У Арзамаса ты оставишь обоз. За ним есть кому присмотреть, отправляю с тобой крепкого работорговца. Теперь главное: ты должен зайти как можно дальше на восток и узнать как можно больше о Железной Орде. Хоть в Белорецк проберись, в самую ставку. В Белорецк никто больше не попадёт, а ты, знаю, сможешь. Разведай, чем они живут. Узнай как можно больше о железнодорожном ходе, о темпе строительства, о ресурсах. Если получится, притормози его. Сам понимаешь, ни в чём тебя не ограничиваю. Беспредельничай.
— Мне за это ничего не будет?
— Я знал, что до этого дойдёт. Ну?
— Мне деревню во владение дай. Я с младшим сыном пришёл и его ровесником, им тоже за поход выдели долю в рабах и добыче.
— Может, ещё волость на прокорм? Каждый, просто каждый стремится кус от тела земли русской с кровью урвать!
— Такова княжья доля — делиться.
— Дам тебе деревню. У тебя же была одна?
— Хорошая жена дорого стоит.