Я настаиваю на том факте, что Фрейд предпринял исследование, отличное по стилю от всех прочих научных исследований. Его область — это область истины субъекта. Изыскание истины вовсе не сводимо к объективному, или даже объективирующему, исследованию в рамках общенаучного метода. Как я указывал во всех лекциях нынешнего года, речь идет об осуществлении истины субъекта как собственного измерения, которое должно быть выделено в его оригинальности по отношению к самому понятию реальности.
Фрейд целиком был погружен в исследование истины, затрагивавшее всю его личность, а следовательно, касавшееся и его воздействия на больного, его деятельность, скажем, терапевта хотя данный термин отнюдь не достаточно определяет его позицию. По словам самого Фрейда, этот глубокий личный интерес придавал его отношениям с больными совершенно особый характер.
Безусловно, психоанализ как наука всегда изучает особенное. Всякое осуществление анализа является частным случаем, даже если такие частные случаи все же предполагают некоторую общность с тех пор, как аналитик существует уже не в единственном числе. Однако аналитический опыт Фрейда представляет собой предельную единичность в силу того, что Фрейд одновременно конституировал и верифицировал анализ как таковой. Мы не в праве отвернуться от того факта, что анализ происходит тут впервые. Конечно, отсюда выводится и метод, но методом он является лишь для других. Сам Фрейд метода не применял. И было бы ошибкой пренебречь уникальностью его опыта первопроходца.
Техника психоанализа: глава
Психоанализ является опытом частного, а поистине первоначальный опыт такого частного приобретает еще более единичный характер. Если мы не будем проводить различие между этим первым разом и всем, что за ним последовало, то, интересуясь не столько самой истиной, сколько возможными путями доступа к ней, мы никогда не сможем придать нужного смысла некоторым фразам, некоторым текстам, появляющимся в творчестве Фрейда и, при полном внешнем совпадении, принимающим впоследствии, в других контекстах, смысл, по сути, совершенно отличный.
Как вы сможете увидеть, да и видите уже теперь, подобный комментарий текстов Фрейда интересен тем, что позволяет нам детально рассмотреть вопросы огромной важности. Они не только многочисленны, но и скользки; собственно говоря, люди привыкли избегать их, доверяясь ритуальным, схематичным, обедненным, шаблонным формулам.
Анзъе цитирует отрывок из "Исследований истерии", стр. 235–234 французского перевода. Лакан прерывает его.
В цитируемом вами отрывке поразительно то, что он выходит из псевдо-анатомической метафоры, которую употребляет Фрейд, говоря о словесных образах, фланирующих вдоль нервных проводников. В данном случае то, что наслаивается вокруг патогенного ядра, напоминает, скорее, пачку документов, партитуру, написанную для многих регистров. Подобные метафоры неуклонно ведут к мысли о материализации речи, не мифической материализации невропатологов, а вполне конкретной речь начинает течь на листах отпечатанной рукописи. Вслед за тем возникает и метафора белой страницы, палимпсеста — ее можно встретить в работах многих аналитиков.
При этом возникает понятие множественности продольных наслоений, т. е. множественности нитей дискурса, предстающих в тексте в образе конкретной плотности пучков. Существует поток параллельных слов, которые, раздвигаясь в некоторый момент, окружают пресловутое патогенное ядро, также являющееся историей; они огибают его и затем соединяются вновь.
Место феномена сопротивления здесь в точности определено — в двух направлениях, продольном и радиальном. Сопротивление осуществляется в радиальном направлении в ответ на старания сблизить нити, находящиеся в центре пучка. Оно является следствием попытки перейти от внешних регистров к центру. Из ядра вытесненного исходит вполне определенная сила отталкивания. Всякое усилие добраться до нитей дискурса, наиболее близких к этому ядру, встречает сопротивление. Фрейд даже пишет — не в "Исследованиях истерии", а более позднем тексте, опубликованным под заглавием "Метапсихсяогия", — что сила сопротивления обратно пропорциональна расстоянию от ядра вытесненного.
Я не думаю, что это точная фраза, но она просто поразительна. Она с очевидностью свидетельствует о материализации сопротивления, как его воспринимают в ходе опыта, а именно, по словам Маннони, в дискурсе субъекта. Чтобы узнать, где это происходит, где находится материальный, биологический носитель сопротивления, Фрейд смело обращается к дискурсу в качестве реальности как таковой, реальности, представляющей собой связку, пучок доказательств или же конгломерат дискурсов, перекрывающих друг друга, расположенных последовательно и формирующих собственное измерение, плотность досье.