– А серьёзные поломки? – Кристофер не удовлетворился ответом.
– Космические лифтовые системы – крайне надёжный вид транспорта, – я непроизвольно приосанился. – Никакая одиночная поломка не приведёт к аварии. Системы управления резервированы четырёхкратно. Отказ любого из шести приводов лишь снизит скорость подъёма, а для продолжения движения достаточно двух симметричных приводов.
– Но если оборвутся тросы?
– Тросы имеют десятикратный запас прочности. За многие десятилетия эксплуатации лифтов случилось лишь несколько обрывов из-за попадания метеоритов. Но, как и в случае с приводами, двух симметричных тросов достаточно для продолжения подъёма.
– А если целыми останутся несимметричные тросы?
– Тросы можно перемещать на другие приводы с помощью манипулятора. Но даже если случится невероятное, и все тросы оборвутся, на капсуле есть двигатели и запас топлива для выхода на стабильную орбиту. А если высота недостаточна, – предупредил я его вопрос, – можно вернуться на Землю и плавно опуститься на парашютах в океан…
– Здравствуйте, молодые люди.
В рубку вошла Анна Фишер. Очень вовремя. Если бы Смит напрямую спросил о слабых местах капсулы, я не стал бы врать. Уязвимым местом лифта был сверхпроводящий накопитель энергии. Если сверхпроводящие кольца разорвать или просто нагреть выше критической температуры, вся запасённая в них энергия выделится мгновенно. Капсула тут же испарится, а мы даже почувствовать ничего не успеем. Но защита у накопителя крепкая, пробить её может разве что метеорит размером с кулак. Впрочем, капсуле не поздоровится от попадания такого метеорита в любое место.
– Добрый день, – сказал Кристофер и жестом пригласил девушку садиться.
Анна посмотрела на усеянный звёздами экран, едва заметно улыбнулась и спросила:
– Вы уверены, что сейчас день?
– О, недавно я был уверен, что буду единственным пассажиром на борту. Как хорошо, что я ошибался. Моё имя – Кристофер Смит.
– Анна Фишер. Можно просто Анна. – Девушка посмотрела на меня. – А как обращаться к нашему капитану?
– Стэнли Мортон. Можно просто Стэнли, и я вовсе не капитан. – Я улыбнулся и обернулся к мониторам, чтобы скрыть смущение.
– Стэнли… – Анна задумалась, будто оценивая имя по одной ей ведомой шкале. – Можно я буду звать вас капитан?
– Как вам угодно. – Я махнул рукой.
– Крис, можно вас так называть? – спросила Анна. Кристофер кивнул. – О чём вы беседовали с капитаном, когда я вас прервала?
Смит чуть смутился.
– Мы обсуждали… Э-э-э… – Кристофер задумался, но быстро нашёлся: – Мы обсуждали надёжность космической техники.
– Право же, я этим совершенно не обеспокоена. Что может быть крепче алмазных нитей?
– Углеродная нанолента, из которой сделаны тросы, в сто раз прочнее алмаза, – заметил я.
Анна с укором посмотрела на меня.
– Кому интересны технические подробности, капитан? «Алмазные нити, ведущие к звёздам» – звучит куда романтичнее…
– Для нашего рейса есть романтичное название, – сказал Крис. – Знаете, как раньше неофициально называли орбитальную станцию, на которую мы поднимаемся?
– Баллистический космодром среднего космоса, номер какой-то там. Я в этом плохо разбираюсь. – Анна махнула рукой.
– Таково официальное название, но раньше употребляли и другое. Более ста лет назад началось строительство комплекса орбитальных станций, который мы знаем как «Звёздное Ожерелье». Пространство стационарной орбиты разделили на сектора, условно названые по именам зодиакальных созвездий: Aries, Taurus, Virgo… Согласитесь, название придумал романтик…
– Да-да, я что-то такое слышала.
– В секторе Libra на высоте 100 000 км построили пусковую площадку для стартов к Марсу. К ней подвели два лифта: из Сингапура и от островов Бату. В ясную безлунную ночь с Земли можно видеть тросы этих лифтов. Они сходятся в одну точку, как острие кинжала, устремлённого во Вселенную. Поэтому, станцию запуска, а за ней и станцию на стационарной орбите стали называть Остриём. Острие Весов или Острие Равноденствия. Согласитесь, звучит, и не так важно, из чего сделаны тросы.
– Действительно… – Анна задумчиво посмотрела в потолок. – Но почему вы усомнились в надёжности лифта?
Должно быть, она разгадала попытку Криса сменить тему.
– Я писатель, – сказал Крис. – Пишу приключенческий роман о начальной эпохе освоения космоса, как раз про Острие Равноденствия. Рабочее название – “Происшествие в лифте”. Но я долго не мог придумать, какие могут случиться происшествия. Решил сам прокатиться на орбиту для вдохновения.