– Уважаемые пассажиры, прошу вас занять свои места, – сказал я в микрофон. – Второй этап разгона начнётся через три минуты.
На этом этапе нет больших ускорений, ощущение перегрузки появится лишь из-за заметно ослабевшей на высоте силы тяжести. И всё же в предупреждении есть прок. Во время разгона пассажиры не должны перемещаться по капсуле, чтобы не нарушалась центровка. К тому же, мы приближались к радиационному поясу, и находиться в хорошо экранированных каютах полезнее для здоровья.
Разгон начался плавно. Небольшое рассогласование между приводами на левом и правом бортах быстро устранила автоматика. Однако минут через пятнадцать вновь появились расхождения в работе приводов. Левый борт заметно отставал, я даже почувствовал крен на пару градусов. Автоматика корректировала режимы, поочерёдно разгоняя приводы, но расхождения сохранялись. Я ввёл поправку, повысив тягу левого борта, но приводы вошли в резонанс. Вибрация передалась капсуле.
Я решил, что какой-то массивный груз болтается по отсеку, мешая автоматике правильно распределить нагрузку. Должно быть, что-то плохо закрепили из-за спешки при погрузке.
Я снизил темп разгона. Ненадолго ситуация стабилизировалась. Потом начал отставать уже правый борт. Я вернул баланс в исходное положение, но этого оказалось недостаточно. Чтобы выровняться, пришлось увеличить тягу правого борта.
Вдруг раздался громкий хлопок, словно от взрыва. Я проверил показания приборов – разгерметизации нет, все системы работоспособны. Должно быть, что-то случилось в грузовом отсеке. Это происшествие вряд ли угрожало безопасности капсулы, потому я решил разобраться с ним после завершения разгона. К тому же датчик зафиксировал проскальзывание и колебания троса на шестом приводе. Я подал команду на расцепление и перераспределил нагрузку на другие приводы. Выждав с минуту пока угаснут колебания в тросе, я вновь включил сцепление. Привод принял нагрузку, но ещё несколько раз пришлось корректировать темп разгона, чтобы восстановить равновесие.
Я посмотрел на приборы. Мы преодолели наиболее опасный участок радиационного пояса. Можно было попробовать разобраться с происшествием в грузовом отсеке.
Я вышел в кольцевой коридор и повернул направо, откуда, как мне показалось, донёсся звук взрыва. Возле второго коридора стоял Генри Драйден. Выглядел он неважно.
– Что случилось? – спросил он. – Кажется, я слышал выстрел…
– Выстрел? Я думал, что произошёл взрыв. Здесь всё в порядке?
– Кажется, звук доносился оттуда. – Генри указал в сторону следующего коридора. – Проверим?
Генри пошёл впереди, но возле поворота остановился. Я заглянул в коридор, но не увидел никаких признаков взрыва. На полу что-то лежало. Подойдя ближе, я узнал профессора Саярова. Он лежал неподвижно, раскинув руки и запрокинув голову. От раны возле левого виска сочилась кровь. Рядом лежал небольшой револьвер с коротким стволом и широкой рукояткой. Я проверил пульс и убедился, что профессор мёртв.
– С чего бы это он? – спросил Генри.
– Вы думаете, он застрелился? – Мне не верилось, что такой человек, как профессор, может наложить на себя руки.
Я посмотрел на револьвер. На первый взгляд он лежал так, будто выпал из руки профессора. Я закрыл глаза и попытался представить, как он достаёт из кармана револьвер, прикладывает его к голове, бурчит какое-то проклятье и…
Моё воображение отказалось работать. Не стал бы такой человек стреляться.
Я открыл глаза и понял, в чём нестыковка. Револьвер лежал возле левой руки. Я попробовал вспомнить, какой рукой всё делал профессор. Билет он подавал правой. Сдвинув рукав, я убедился, что часы профессор носил на левой руке.
«Профессор правша, – понял я, – и не стал бы стреляться неудобной рукой. Его кто-то убил».
Я вдруг почувствовал холодок на спине. Убийца в лифте, может быть прямо за моей спиной, очень близко. Я понял, что кто-то стоит рядом.
– Он мёртв? – спросил Генри чуть ли не в самое ухо.
От неожиданности я отпрянул в сторону, непроизвольно схватив револьвер.
– Не пугайте меня так больше!
– Что вы нервничаете, капитан? Ну, застрелился человек, такое бывает…
– Кто застрелился? Что случилось?
В коридор вошёл Пьер. Он сразу увидел тело профессора.
– Этого не может быть, – сказал он спокойно, но вдруг рванулся вперёд. – Профессор!?… Как такое могло случиться?
Пьер остановился в шаге от тела, схватился за голову.
– Что здесь произошло?
– Мы с капитаном только что нашли труп, – сказал Генри. – Ещё ничего не понятно.
Я подошёл к Пьеру и, придав голосу уверенность, произнёс: