Однако даже при таком недостатке дрессировщиков в верхний город меня не пустили. Чтобы попасть туда, нужно прожить в нижнем городе как минимум год и зарекомендовать себя за это время с лучшей стороны. А для этого как минимум нужно иметь работу и не бить морды кому попало в дешёвых кабаках. Хотя сделать это было не так просто. Это для знати в верхнем городе было полно развлечений, а вот простой народ развлекался в основном выпивкой и мордобоем, ну и песни, конечно, пели.
Я хотел наняться на корабль и отплыть побыстрее домой. Тут меня ждала удача. На корабль мог наняться любой желающий, если обладал необходимыми навыками. Им тоже оказался нужен дрессировщик, чтобы ловить и приручать диковинных зверей. Когда я продемонстрировал в порту Бурого, вопросов капитаны кораблей мне не задавали. Назначили жалование в два золотых плюс кормёжка. Они даже Бурого согласились взять вместе со мной в качестве охранника, а платой ему назначили сытную кормёжку. Явиться велели через две недели — в этот день корабль будет готовиться к отплытию на Халион.
Также мне удалось договориться на счёт Марона — удалось записать его бортовым врачом. А вот для Терна и Олафа подходящих должностей на корабле не было. Но Терн сумел устроиться к охотникам в пригороде, а Олаф — учителем к сыну одного не очень богатого купца из нижнего города.
Две оставшиеся недели я помогал Эстэбану и его труппе с выступлениями. Горожанам мой номер с косолапым пришёлся по вкусу. Мне удалось научить его ходить на задних лапах и изображать что-то вроде танца. Один лишь вид огромного животного производил впечатление на горожан. Да и меня самого косолапый до сих пор пугал.
Марон нашёл своих сестёр в пригороде. Им тяжело приходилось всё то время, пока их кормилец отсутствовал, но они выжили.
Две недели пролетели незаметно, и в какой-то момент пришло время расставаться. Я уже получил аванс на корабле и решил устроить прощальную пирушку с теми друзьями, кого не удавалось взять на корабль. Выбрал кабак поприличнее, неподалёку от верхнего города, заказал самый большой стол.
Собралась труппа Эстэбана, Марон, я, Олаф и Терн. За последними двумя пришлось отправлять местных мальчишек с приглашениями, заплатив им пару медяков.
Трактир был просторным, в нем, кроме нас, отдыхало ещё немало люду. За одним из столиков сидела довольно шумная компания, состоящая из четырёх юношей в коричневых плащах и одного в синем. В руках у того было что-то вроде указки, а у юношей в коричневых плащах были такие же указки, но чуть меньше. Зачем они были им нужны, я не понимал. Юноше в синем плаще, как и остальным, было на вид лет двадцать, и он притягивал внимание и взгляды не только своих товарищей, но и всех девушек в трактире. Судя по всему, подобное внимание было ему привычно, ведь он не обращал на взгляды никакого внимания.
— Саян, — как-то слишком стеснительно Произнесла Шиара.
— Да?
— Слушай, а можно мне отправиться с тобой?
Я чуть не поперхнулся, а у Эстэбана глаза вылезли из орбит.
— А зачем?
— Понимаешь, я с детства с Эстэбаном. Когда-то давно, можно сказать, в другой жизни, я жила в маленькой деревне бесконечно далеко отсюда. У меня, как и у всех, были мама и папа. Были у меня и три братика, и три сестрички. Я — самая младшая. Мы любили играть в прятки и догонялки. Хотя мы часто ругались, но все любили друг друга и всегда стояли друг за друга горой. Однажды всё изменилось. Изменила всё её величество война. На нашу деревню напали. Моя мать и мой отец, защищая нас, погибли. А меня с братьями и сёстрами продали в рабство. Я постоянно пыталась сбежать, кусала хозяев, била посуду, когда её заставляли мыть. Так я осталась без братьев и сестёр. Нет, их не убили. Просто хозяева избавились от меня и продали другим хозяевам. Затем продали и те. И так раз за разом. Я уже не знала, где мои братья и сёстры, не знала, где я. Мне стало всё равно.
Мы молча слушали Шиару. Такая откровенность была несвойственна этой весёлой и бесшабашной тигролюдке. За недолгое время, проведённое в компании с ней, я узнал её как озорную, добрую, но при этом не особо откровенную разумную кошку.