По моим подсчётам, я уже покинул центральную провинцию Олода и находился в южной. Не знаю, как мне удалось преодолеть границу провинции, которая, как мне говорили, очень хорошо охраняется.
Я ехал по узкой лесной тропке верхом на эйхо, когда услышал игривый женский голос, доносящийся откуда-то из-за деревьев.
— Принц на белом эйхо решил вернуться за бедной принцессой? Ни весточки, ни записки, а тут явился!
Я не сразу узнал этот голос. Но когда понял кто это, то ответил:
— Как будто ты сама со мной попрощалась. Я проснулся с утра, а рядом никого.
— Всё оттого, что кто-то слишком долго и крепко спит.
Я засмеялся.
— Мелисанда, я рад слышать твой приятный голосок в этом тёмном и мрачном лесу.
Девушка вышла из-за деревьев. Рядом с ней шли несколько мужчин с густыми бородами, вооружённые луками.
— Я тоже рада встретить тебя вновь.
— Я вижу, тебе удалось встретиться с сопротивлением?
— Да, удалось, но всё идёт хуже, чем хотелось бы.
Когда она подошла ближе, я увидел, что девушка осталась всё такой же худой и уставшей, как в тот самый день, когда я последний раз её видел.
— Плохо выглядишь, Мелисанда.
— Получше, чем ты. Тебя что, завр пожевал и выплюнул? Идём в наш лагерь. Поговорим. В этот раз у меня есть к тебе вопросы.
Лагерь представлял собой несколько шалашей, находящихся в глубоком овраге, в центре которого горел костёр, а две худые женщины возились с кастрюлями около огня. По моим подсчётам, здесь было около двух сотен человек, не только мужчины, но и женщины с детьми. Причём шалаши женщин, мужчин и детей были сгруппированы по отдельности.
Мелисанда села на грубую скамью, сделанную из половины бревна возле своей палатки. Я присел рядом. Мы какое-то время молчали, затем я начал разговор:
— Вижу, у повстанцев дела идут не очень хорошо?
— Да, верно. Сложно это не заметить. Можно сказать, что нет больше партизан. Всё, что ты здесь видишь, это последние бойцы. Двести семь человек вместе с детьми и женщинами. Олодцы основную часть войск вывели из наших земель. Сейчас их люди восстанавливают разрушенное, засевают поля и не разоряют простых граждан. Не знаю, что на них нашло.
— Так в древности люди животных приручали. Сперва ловили дикого зверя, затем ломали ему ноги. А потом выхаживали, кормили. Животные были благодарны людям за пищу и оставались с человеком после выздоровления.
— Хм. Наверное, ты прав. Сперва всё разграбили и разрушили. А теперь решили сменить кнут на пирожное. Поэтому желающих сражаться против Олода всё меньше и меньше. Здесь остались только те, за чьи головы назначена награда, те, кому нечего терять. Но с такими силами противостоять военной машине олодцев невозможно. И… Я не знаю, что делать… Меня как наследницу этих земель назначили главной. А я не знаю, чем помочь этим людям.
— Звучит так, будто ты просишь моего совета.
— Потому что так и есть, глупый.
— Если я глупый, зачем тогда ты меня спрашиваешь?
— Остальные мои люди ещё глупее.
— Слушай, Мелисанда, я тебе вообще никто и мы практически не знаем друг друга. Но думаю, можем узнать. Я сейчас иду на юг. Так вышло, что на дорогу мне выходить нельзя и я тоже прячусь от олодцев, по крайней мере от их части.
— Так и знала, что такие недотёпы, как вы, что-нибудь натворят. Кому на хвост наступили?
— Да это я один наступил. У моих друзей, надеюсь, всё хорошо. Случайно убил в кабаке сына одной важной персоны, который лез к моим друзьям.
— Эх ты! Солидный с виду человек, а на деле людей в пьяной драке убиваешь!
— Я не был пьян. Просто кто-то очень хотел почесать кулаки, но почесал не об ту компанию. Так вот, руки у отца убитого длинные, поэтому в Олоде мне лучше не показываться. Поэтому сейчас я еду в Эйлонию, в город Чивуак. Думаю, там он меня не достанет. Ещё хочу оттуда попасть на корабль.
— Зачем? Что задумал?
— Переплыть океан.
— Недурно. А ты знаешь, что в океане находится край мира?
— Края мира нет. Наша планета круглая, как и любая другая.
— С чего ты это взял?
— Просто знаю и всё. Долго объяснять.
— Так значит, переплывёшь океан? И что же там за ним, если не край света?
— Мой дом.
— Я так и знала, что с тобой что-то не так! Я думала, что ты вырос в лесу и тебя воспитывала волчица, или ещё что-то в этом роде. А оказалось даже интереснее.
— Почему ты так думала?
— Ну, ты разговариваешь как-то странно. Слова коверкаешь. Хотя сейчас уже гораздо лучше, чем в тот раз. То есть у тебя всё хорошо и идёт по плану?