Как там сторож говорил? «Шли бы вы в номер да отдыхали себе на здоровье…» И почему он, дурак, не послушался? Найти бы еще тот номер теперь. Хорошо, что ключ с биркой в кармане!
В коридоре, освещенном тусклой лампочкой, Павел до рези в глазах всматривался в таблички на дверях. Ах, вот он, двести шестнадцатый… Руки тряслись, и он никак не мог попасть ключом в замочную скважину.
Когда дверь наконец-то с противным скрипом отворилась, пустая темная комната показалась ему мрачной, словно склеп. Даже пахло здесь нехорошо — какой-то затхлостью и пылью. Наверное, не проветривали давно, и белье на постели, небось, влажное… Тоже мне, работнички! Элитный пансионат называется!
В номере было холодно, так что пробирало до самых костей. При одной мысли о том, чтобы остаться здесь на ночь, стало как-то не по себе. А потом, утром придется снова встречаться с милыми сослуживцами, смотреть им в глаза, разговаривать, смеяться их шуткам…
Ну уж нет. Прочь отсюда — и поскорее.
Павел подхватил свою сумку и порадовался, что не успел распаковать ее. Хотя бог с ними, с вещами, ничего ценного у него с собой все равно нет. Он сдернул свою куртку с вешалки, нащупал в кармане ключи от машины и почти бегом припустился во двор.
К ночи заметно подморозило. В небе стояла полная луна, и снег отражал ее серебристый свет. На свежем воздухе Павел почувствовал себя немного лучше, но от холода перехватывало дыхание. Сердце бешено колотилось в груди, словно он бежал от погони.
— Успокойся, неврастеник! — строго сказал он себе. — Никто и не думает тебя преследовать. И на твою драгоценную нравственность тоже никто не покушается пока.
Нервное возбуждение немного ослабло. По крайней мере руки перестали дрожать, а главное — вернулась способность действовать осознанно, а не метаться, как испуганная курица.
Он сбегал к воротам, отодвинул засов (хорошо еще, что сторож-разгильдяй не запер их на ночь), потом вернулся и сел за руль.
Через несколько минут злосчастный пансионат остался позади. Дорога была совершенно пуста, и Павел гнал машину вперед, выжимая из мотора все, на что способна хваленая немецкая техника. Он торопился поскорее оказаться дома, принять горячий душ, смывая все впечатление этого долгого дня, и лечь спать. Ощущение было такое, будто с головы до ног вывалялся в липкой грязи.
— Its my life! — гремел бодрый и жизнерадостный голос из динамиков. Павел зачем-то включил приемник на полную мощность, словно хотел заглушить собственные мысли.
А мысли были неприятные, тревожащие. Сегодня он впервые усомнился — так ли хороша его новая жизнь, как казалось вначале?
Да, он ходит каждый день на работу в красивый и чистый офис, охранники почтительно здороваются, а секретарша Люся приносит кофе. Но принадлежит ли теперь он сам себе? Нет. Мало того что работа выжимает без остатка, но ведь и личного времени почти не остается! То бассейн, то спортзал, то какое-нибудь очередное корпоративное мероприятие. Взять хоть сегодняшний тренинг, будь он неладен. Хочешь не хочешь — поезжай и разыгрывай из себя шута горохового, копайся в снегу, обмотанный веревками!
Да, он носит дорогие костюмы и галстуки, ездит на хорошем автомобиле и больше не задумывается, где раздобыть денег, чтобы заплатить за квартиру. Но почему-то расходы растут гораздо быстрее, чем доходы. Тех денег, что вчера казались богатством Шахерезады, сегодня с трудом хватает на жизнь. «Ральф Лорен» и «Хьюго Босс» — это тебе не фабрика «Большевичка», бизнес-ланч в приличном ресторане — не обед в чебуречной, но ведь надо поддерживать определенный уровень! К тому же выплаты по кредитам висят над душой словно дамоклов меч и съедают львиную долю его зарплаты.
Да, хорошенькие девочки в клубах смотрят на него, открыв рот, и для них он чуть ли не принц. Помани пальцем — и почти каждая с радостью поедет с ним в его холостяцкую квартиру… Как впрочем, и с любым другим, кто может заказать пару коктейлей. А если уж совсем честно — он и забыл, когда в последний раз занимался сексом как следует, от души! Тот случай с Леной-Ирой-Машей не в счет, он ведь даже не запомнил, не ощутил, как все было. И было ли вообще — неизвестно. Вполне возможно, что ничего и не встало. Попробуй работать по шестнадцать часов в сутки — тут, пожалуй, никакая виагра не поможет.
А сегодняшний сейшн в сауне и вовсе ни в какие рамки не лезет! Павел брезгливо поморщился и потряс головой, словно хотел отогнать неприятное воспоминание, но картина шевелящихся тел, похожих почему-то на большой комок бело-розовых дождевых червей, упорно стояла перед глазами. Корпоративное, блин, единение! Теперь слова «наша компания — одна большая семья» приобретают совсем новый смысл…