В бухгалтерии Цецилия Абрамовна швырнула ему через стол конверт с деньгами, презрительно поджав ярко накрашенные пухлые губы. Если бы взглядом можно было испепелить, Павел, наверное, уже сгорел бы дотла… Но сейчас ему было скорее смешно. Удивительно, какими нелепыми могут быть люди, если посмотреть на них со стороны, непредвзятым взглядом!
Он поставил свою привычную подпись-закорючку в обходном листе, спрятал конверт во внутренний карман пиджака (как бы то ни было, деньги — это деньги! Пригодятся, ведь неизвестно, когда ему удастся снова что-то заработать!) и вежливо сказал:
— Большое спасибо, до свидания.
— Прощайте, — прошипела Цецилия Абрамовна, всем своим видом демонстрируя, что их следующая встреча состоится не в этой жизни. И не в следующей.
Впереди еще осталось самое тягостное — отдел кадров. Павел порадовался, что убедил-таки Марьяну не выходить на службу сегодня! Видеть ее здесь было бы просто невыносимо. Он поднялся на шестой этаж, прошел по длинному коридору мимо переговорной, где когда-то сидел на краешке кресла, ожидая решения своей дальнейшей судьбы, и осторожно постучал в дверь с табличкой «HR-дирекция».
— Да-да, войдите!
За столом сидела ухоженная, модно одетая дама лет сорока пяти. Лицо ее было совершенно гладким, словно маска, фигуре могла бы позавидовать Синди Кроуфорд, но шея выдавала возраст. Раньше с ней сталкиваться Павлу не приходилось, но от сослуживцев он слышал, что эта Киреева — жуткая стерва с несложившейся личной жизнью и немереными амбициями. Ха! Кто бы говорил. Амбиции у всех не маленькие, начальство поощряет соревновательный дух среди подчиненных. Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом! А что до личной жизни, то работе она, как известно, только помеха. Девушки не спешат обзаводиться семьей и рожать детей: ведь выпасть из обоймы на несколько лет — это катастрофа, конец карьеры! Молодых людей больше интересуют автомобили и дорогостоящие престижные хобби вроде дайвинга или альпинизма. Поэтому и те, и другие предпочитают необременительный секс — и то, когда время найдется.
Дама посмотрела на него бездонными очами невозможного фиолетового цвета и произнесла глубоким грудным контральто:
— Ваши документы готовы. Насчет рекомендаций, увы, ничем помочь не могу. Сами понимаете…
Павел кивнул. В голосе дамы явственно звучали вибрирующие, чувственные интонации, и взгляд был странный — змеиный, завораживающий… Так, наверное, смотрела на своих рабов царица Клеопатра, выбирая счастливчика, которому суждено будет провести с нею ночь любви — и умереть наутро.
Ну уж нет! Не дождетесь. Переспать с этим чудом пластической хирургии — от одной мысли в дрожь бросает. Она, кажется, поняла, притушила ресницами опасное сияние глаз и сказала уже совсем другим тоном, сухо и деловито:
— Ваш пропуск, пожалуйста.
Павел протянул закатанную в пластик карточку с фотографией. Вот, кажется, и все… На секунду мелькнуло чувство, похожее на сожаление, словно здесь оставлял частичку себя.
Он забрал документы, коротко поблагодарил и уже шагнул было к выходу, но Киреева отрицательно покачала головой.
— Нет. Вам — туда.
Она показала на внушительную дверь с бронзовой ручкой, обитую черной кожей. Потом нажала кнопку селектора и тихо произнесла что-то непонятное. Павел уловил только «сектор 13Б». Неизвестно почему, он почувствовал, как по спине побежали мурашки и во рту сразу пересохло. Хотелось бежать прочь, но отступать было уже некуда.
Павел отворил тяжелую дверь и шагнул через порог. В последний миг он обернулся, и ему показалось, что в фиалково-синих глазах мелькнуло что-то вроде сожаления, как у рачительной хозяйки, которой приходится выбрасывать еще вполне пригодную вещь из-за пустяковой поломки.
Дверь захлопнулась с противным клацающим звуком. В первый момент он очутился в полной темноте. В нос ударил запах пыли, словно нога уборщицы не ступала здесь несколько лет. Воздух был спертый, тяжелый… Будто чулан какой-то. Ощущение замкнутого пространства, откуда нет выхода, вселяло панический ужас.
Павел не сразу сообразил, что оказался в маленьком тесном тамбуре. Он нащупал дверную ручку, навалился на нее всем телом — и оказался в довольно просторном и светлом помещении, похожем на длинный коридор, уходящий вдаль.
Поначалу стало немного легче. Павел даже посмеялся в душе над своими страхами — тоже мне, узник замка Иф! Остается только разобраться, где тут выход…