Рабство по контракту
Глава 1.
Блядский дождь все испортил. Будто в подтверждение этому, по крыше «Мазды» отчетливо забарабанил майский ливень перемежаясь с пятикопеечным градом. Дворники устало хлюпают по стеклу, а фары продолжают поглощать мрак шоссе, мерцающий крупными каплями дождя. Настроение окончательно падает, когда телефон ловит сигнал через раз, прямо посреди пустыря, разделенного полосами магистрали, что укатываются в темноту ночи. Очередная командировка заканчивается так и не начавшись. Менеджер отдела продаж, не успев добраться до аэропорта, подписал себе смертный приговор в виде очередного недовольного взгляда Виктора Евгеньевича. При мысли о нем, сердце, из привычки больше, культурно сжалось в районе грудной клетки, напоминая, как опрометчиво заводить служебные романы на рабочем поприще. А может, мне повезет и наказание найдет меня в наручниках на его кровати.
Телефон, отгоняя непрошенные мысли, услужливо пискнул знакомой мелодией. На экране высвечивается номер секретарши Виктора, и я уже готова к надменному тону блондинистой суки.
- Блядский дождь, - бурчу уже вслух, принимая вызов.
- Вечер добрый, Ульяна, - голос Марины похож на наждачную бумагу, - Виктор Евгеньевич просил передать, что инвесторы крайне недовольны переносом встречи.
- А я недовольна погодными условиями, но, к моему сожалению, сделать ничего не могу, - отрезаю я, в надежде, что секретутка подавится собственной желчью. - Я посреди шоссе, у меня глохнет машина, а видимость метра два, не больше. Даже при невероятном стечении обстоятельств, я не успею на рейс.
Небольшая заминка свидетельствует лишь о том, что Марина готовит очередную неприятную новость.
- Спешу сообщить, что билетов на двадцать третье число в наличии нет. Виктор Евгеньевич перенес встречу на двадцать восьмое, так что вам придется остановиться в отеле на пару дней.
Мой мозг соображал медленно в критических ситуациях, но даже ему хватило мощности понять: мой отпуск, который должен был стартовать как раз двадцать восьмого числа, скатывался в огромную задницу.
- Марина, - голос Виктора врывается в разговор безапелляционным приказом, как раз вовремя, - соедините меня с Ульяной.
В очередной раз, он как бы между прочим, забывает про отчество, что не могло не укрыться от пытливого ума секретарши, охочей до грязных мелочей офисных взаимоотношений. Прежде, чем перевести разговор к шефу, Мариночка в очередной раз обдает меня холодным, въедливым «удачной поездки».
- Стерва, - выдыхаю я.
- День был тяжелым? - Виктор улыбается.
Мне сразу вспоминаются светло-серые глаза и едва заметная ухмылка, замещавшая ему самую искреннюю улыбку. Хотелось бы перейти к недостаткам, избегая сопливых россказней о широких, загорелых плечах за которые приходилось цепляться, когда он выхватывал мои бедра, усаживая на себя... Вот только кроме этого образа в голову ничего не идет.
- Над чем задумалась, рыжая?
- С инвесторами все так плохо? - спрашиваю я, стараясь отогнать образы стонущего Белова. - Они обещали выкупить комплекс «Летуаль» под офисы, им не выгодно давать задний ход. А я приготовила такую презентацию, что им ничего не стоит подождать неделю, а после поцеловать меня в задницу.
- Я бы, по крайней мере, так и сделал, - он ухмыляется и выходит как-то двусмысленно.
- Как поживает мое заявление на отпуск? Вы его так и не подписали?
Улыбаюсь, прекрасно зная, что официоз в наших отношениях всегда раздражал Белова.
- Он, по воле случая, совпал с моим.
«Чертов манипулятор!» - отчетливо звучит в голове, но я поспешно прикусываю язычок. Властному Белову подавай весь мир на блюдечке с голубой каемочкой. И, если мое настойчивое «нет» в отношении марша Мендельсона, сдерживало его порывы, то здесь одним протестом было не отделаться.
- Значит, чемоданы вместе собирать будем?
- Только, если не найдем занятие поинтереснее, - и снова двусмысленность.
Надеюсь, Марина записывает. Тяжело вздыхаю, глядя на то, как в приступах эпилептического шока на стекле мельтешат дворники. Дорога продолжает казаться уплывающей черной лентой, поблескивающей мокрым асфальтом в свете одноглазых фонарей.
- Как же домой хочется, - выходит как-то совсем по-детски, предвкушено.
Виктор не отзывается. Мне кажется, думаем мы об одном и том же. Шеф хотел разделить со мной тяготы этой поездки. Время от времени целуя меня в плечо, дразняще облизывая мочку уха или задирая ткань сарафана, пока я старалась следить за дорогой хотя бы отчасти. Но я вынудила его остаться дабы не колыхать будничный ил нашего офисного болота. И вот теперь я слушаю тихий хлюпающий звук дождя и хрип радио, который ловил, как назло, один шансон и завывающие трели попсы. А Виктор за триста с лишних километров, продолжает выслушивать мои театральные вздохи.