То, что он увидел - ему понравилось явно. Тьма облизывает и без того влажные губы.
- Повернись, - грубо, резко.
Тон, с которым нельзя спорить. И мысль, которая озаряет сознание - сейчас он войдет в меня.
Послушно разворачиваюсь на пятках, припадая к холодной кладке таверны. Завороженно прислушиваюсь к каждым движениям, которые проглатывает едва освещенный коридор. Глаза закрываются сами, отдаваясь ощущениям. Его дыхание прерывистое, в такт моему. Руки нетерпеливо задирают остатки платья, оголяя кожу.
Разряд проносится по телу, словно вихрь.
Завороженно. Выжидающе. Порывисто.
Над ухом проносится задорный свист, а потом все краски и миражи исчезают. Как и руки незнакомца. Голова начинает приходить в адекватное состояние запоздало. Сперва на глаза попадается огарок свечи. За ним серая кладка и оборванные куски платья, валяющиеся у самых ног. Затем глаза задевают Тьму, и я отрешенно отшатываюсь в сторону.
- Братец, сколько можно обламывать мне секс? - он неторопливо застегивает пуговицы на брюках, поглядывая вглубь коридора.
Следую его взгляду, и голова окончательно теряет рассудок. Разводы на лице теперь обозначались намного ярче в свете огней. Свой ножик он сменил на ножи, которыми игрался словно предупреждая - в случае чего следующий свист промахом не окажется. Если он вообще промахивался. На его фоне Тьма казался меньших размеров, несмотря на свою внушительную физическую подготовку. Глаза смаргивают образ нового постояльца в попытках осознать происходящее.
Обломать секс?
К лицу подступает краска. И это не стыд. Это ненависть. Не знаю, как уж действуют правила сего мира, но соблазнять женщин в трущобах старой пивнушки явно законом не приветствовалось. Рука замахивается для удара, но вовремя оказывается в цепком захвате. Думаю, что это Тень, но, когда взгляд утыкается на обидчика, понимаю, что рядом оказался тот самый полунедочеловек из сторожки. Лицо усыпано короткими черными линиями, которые создавали причудливый узор от висков незнакомца, спускаясь ниже к ключицам, и прячась под складками темной накидки. Он надменно оглядывает меня с ног до головы, а затем переводит взгляд на Тьму.
- На твоем месте, я бы застегнул ширинку и сваливал, пока Королевская охрана не бросила тебя в казематы.
Тьма ухмыляется в ответ. И я замечаю какую-то странную, почти диковинную схожесть между ними. Он назвал крепыша - братом? Мозг продолжает вариться в густом тумане иллюзии.
- Это уже не имеет никакого значения. Времени у тебя не так много, - он поправляет накидку, которая вновь оказалась на его плечах. - Он вырвался на свободу. И сейчас идет по наши души, братец.
В следующее мгновение серая накидка закутывает незнакомца в кокон, словно стирая его из пространства. Яркая вспышка. Запах серы. Ощущение полного разочарования и стыда вперемешку. Это все, что оставляет по себе Тьма.
- Позер, - выплевывает темноволосый, а потом, нарочито высокомерно бросает мне накидку под ноги: - Накинь. Не так уж ты хорошо выглядишь, чтоб светить телесами.
Видимо, здесь мало слышали о вежливости. Принимаюсь кутаться в складки еще теплой ткани.
- Кто это был?
- Мой брат - Леон, - он хмурится. - Видно вы, люди, не особо-то сообразительные. Бросаться на первого же встречного инкуба... Оправдаю тебя только тем, что сопротивляться барону этих пресмыкающихся тварей все-таки сложнее.
Он выуживает из кармана флягу и протягивает мне. Вспоминаю историю Алисы, которая пила все подряд и озадачено мотаю головой.
- Пей, это обычный эль, - собеседник резко вручает бутыль, не расшаркиваясь со мной. - Это все еще не худшее, что с тобой случилось за сегодня.
Многозначительный взгляд на разорванное платье. Какой там жест означает в здешних условиях - иди-ка ты нахер? - Джафар, - он протягивает огромную ладонь, которая буквально топит мою ладонь в своей. - Времени у нас мало, так что будь любезна не размениваться на охи и ахи. Любовь к зверушкам - это к Арису. Возиться с тобой мне не упало. Ясно?
Понятно, комплекс нарцисса. С этим даже я не справилась бы. Многозначительно киваю, поправляя накидку. Прежде, чем мы двинемся по коридору я рассмотрю витиеватые рисунки на его спине, которые не скрывала легкая рубашка. Словно следы от раскаленного металла, по всей видимости, они покрывали большую часть тела спасителя. В этот момент до меня доходит, что несмотря на «так себе последствия спасения», он появился до того, как я успела отдаться первому встречному. В голове оставляю напоминание: узнать, кто такие инкубы. Где-то рядом маячат вопросы о том, кто вырвался на свободу; почему за стариком зажигались свечи; откуда взялся человеко-бык; какие еще наемники?