За что боролась - на то и напоролась.
- Приедешь, и я трахну тебя прямо на своем столе, - обещает он клятвенно.
- Приеду, и я сама трахну тебя прямо на твоем столе, - отзываюсь я.
- Туманова, только прошу тебя, следи за дорогой.
Я еще долго смотрю на тухнущий экран мобильного телефона, в попытке унять учащенное сердцебиение. Женщине в полном одиночестве всегда нужно только одно - чтобы это одиночество кто-нибудь поскорее нарушил. В попытке быть самостоятельной барышней, я, раз за разом, натыкалась на непрошибаемую реальность, в которой те самые барышни оставались в ряду непривлекательных особ, карьеристок и одиноких мамочек, одни. И Виктор спасал меня как круг утопающего.
Простояв на обочине около получаса со включенной аварийкой, я, наконец, собираюсь с мыслями. В очередной раз включив навигатор и бросив попытки «срезать» через проселочные дороги, я натыкаюсь на значок мотеля, в метрах трехстах от автострады. Майский дождь будет лупить по крыше и тревожить дворники еще не один час, так что ждать у моря погоды стало абсолютно бессмысленно, и я решаю свернуть с шоссе. Машина скатывается на раздробленную, не асфальтированную дорогу, то и дело подскакивая на очередной пухлой кочке. Навигатор почему-то путается в показаниях, откликаясь недовольным и назойливым «пересчет маршрута» каждые пять-десять метров. Лес, обступающий машину с двух сторон, услужливо навеивает образы фильмов-ужасов и, несмотря на мои стальные нервы, я то и дело бестолково оглядываюсь по сторонам. Чувствую, как руки медленно холодеют от накатывающей волнами тревоги. Нервы натягиваются где-то между ребер лопающимися струнами, а я стараюсь успокоить безосновательное волнение. Дождь колотит размашистыми каплям по стеклу, будто стараясь проникнуть внутрь.
В конце концов, при большом желании, можно переночевать и в машине. Но это было слишком поспешное решение.
- Попробуй, еще хоть раз отказать Белову в сопровождении, - оскаливаюсь я, когда навигатор, в конец обнаглев, вспыхивает заставкой производителя, а после радостно встречает меня потухшим экраном.
И не собирается больше включаться. Я остаюсь один на один с проселочной, разбитой дорогой и немигающим взглядом фар. Страх продолжает поселяться в сознании на правах сожителя.
Ехать приходиться наобум, хотя заблудиться посреди единственной явно выраженной дороги было бы настоящим подвигом. Машина время от времени опускается брюхом на щербатую поверхность и откликается обиженным скрежетом металла. От этого звука становится только хуже, и я уже выкручиваю громкость радио на максимум. Едва намечавшаяся тревога, уже вовсю трепыхается где-то в груди, навевая все более ужасные образы. О, Туманова, какое дерево - под ним отлично бы смотрелся твой труп. Смотри, какая веточка, какие листики! Здравое мышление менеджера явно уступает инстинкту самосохранения. Очередная песня про купола обрывается тихим хрипом - радио отказывается ловить в этих чернеющих дебрях леса. Прежде, чем свернуть назад, улепетывая непонятно от чего, я все-таки улавливаю впереди слабое свечение неоновой вывески. Между очередным «блять» и «твою мать» становится все меньше пауз, когда по мере приближения машины, свечение оказывается одиноким фонарем посреди проселочной дороги. И тогда тревога накрывает меня тихим всхлипом, нечаянно сорвавшимся с губ.
- Отлично, а дальше что? Машина заглохнет? Телефон выключится? Шину пробьет? - продолжаю перебирать варианты я.
Я набираю номер Белова, как только все логичное вытесняет чувство, из ниоткуда взявшегося, страха. Всхлипы разделяют гудки на целую вечность, но к телефону он так и не подходит. И тогда я начинаю рассуждать. Это всего лишь истерика. Я долго была в пути, не останавливалась на заправках, а до этого целую ночь корпела над квартальным отчетом, как следствие, не выспалась, почти ничего не ела с самого утра. А еще я давно не спала с Беловым. Это вместо любого успокоительного и алкоголя вместе взятых. Считая до десяти, я тянусь к сумке за успокоительным.
Но прежде, чем я успеваю расстегнуть ее, выключенное радио сипло отзывается хриплым голосом:
- Сверни с дороги, смертная.
Сумка сама собой выпадает из рук, а я немигающим взглядом уставляюсь на экран плеера, который хаотично переключает каналы в поисках рабочей станции. Не вырвавшийся крик становится поперек горла. Вместе с радио сходит с ума и вспыхнувший навигатор, мигающий незнакомыми мне символами.