— Здорово Док, — протянул руку сталкер, — Я Баян. Что посмотреть захотелось? — улыбнулся он.
— Да. Не мешаю?
— Нет, не мешаешь. Сейчас тихо, можно и поболтать. Все кто тут впервой ко мне лезут. Ни на переднюю, ни на угловые, а сюда на центральную, — сталкер указал на один из мешков с песком, лежащий на полу. — Присаживайся, нечего на фоне неба отсвечивать. Сохатый не дремлет, может и целить. Стрельнет и нет Дока, а мне потом выговор и вообще перед Гипсом неудобно.
— Ага, — быстро сел на мешок Трофим. Теперь его голова была чуть выше расставленных квадратом мешков с песком, и выцелить снизу его было практически невозможно.
— Ну рассказывай, как тебе ребята, как кадры наши, сам что надумал? — спросил Баян включая электрический чайник в розетку.
— О! — удивился Трофим у вас и здесь электричество есть.
— А как же, — не без самодовольства ответил Баян, — у нас тут с электричеством вообще порядок. Сейчас чайку сообразим, повечеряем… это знаешь милое дело, я вот сейчас вижу облака к вечеру разойдутся, может и солнышко посмотришь. У вас на Янтаре такого небось нету?
— Не-а, — качнул головой Трофим, — а это что? — спросил он указав на синий полупрозрачный подрагивающий предмет, привязанный веревочкой к стулу.
— Это обогреватель наш, из «капли» сделан, удобная штука. Ни дыма, ни огня, только тепло. Правда настраивается всего один раз, и потом так и работает. Так что если его в комнату взять, перегреемся, а тут на сквозняке в самый раз. Веревочкой его привязал, чтобы не выпнуть случайно, а то всякое бывает. Вон как-то сохатые начали пуляться, я залег а он вылетел, ну случайно получилось, так я потом тут лежал мерз как цуцик, нам же снайперам двигаться нельзя, работа ответственная. С тех пор так, на веревочке.
Трофим с уважением посмотрел на СВД лежащую вдоль одного из бортов гнезда. От оружия имевшего матовый черный цвет веяло суровым холодом, кажущимся неподходящим для этого гостеприимного сталкера. В это время щелкнул чайник, и Баян, достав из тумбочки кружки, заварочный чайник, конфеты поставил это все на крышку люка, к которой как оказалось были приделаны складные алюминиевые ножки, превращающие его в столик. Небо постепенно темнело, Трофим рассказывал о жизни на Янтаре, о своих отношениях с долговцами, Баян между тем слушал внимательно. Кое-кого из долговцев он знал ранее, когда в прошлом ходил одиночкой и спрашивал о них, но тут уже ученому нечего было ответить, потому что не знал их. Плавно и неуловимо солнце клонилось к закату, раздавливая своим весом тонкие облака. Баян достал из тумбочки пузырек с прозрачной жидкостью и поставил один граненный стакан.
— Баян, ты же на посту, — заметил Трофим.
— Так это я не себе, мне не можно, это тебе, — сказал он наливая чуть меньше половины.
— Я особо не пью, — попытался отказаться гость.
— Я тебе не пить предлагаю, а попробовать. Это водка на «волчьей слезе», вот гляди, — он указал пальцем на донышко бутылки, где перекатывались несколько черных бусинок, похожих на яблочные косточки, — ты такую не пробовал, это специальный заказ. Давай, — он подал Трофиму стакан.
Трофим уже устал удивляться, и даже не стал спрашивать, что за «волчьи слезы», что за волк, почему он плакал и вообще что все это значит. Специальный заказ — значит специальный заказ, травить не будут.
— Ну давай, — согласился Трофим, принимая стакан.
— Вот… — одобрительно прогудел Баян, — закусывать ее не надо, так пробуй, — и заметив сомнение в глазах некробиолога рассмеялся, — в крайнем случае вот тебе конфетка зеленая, ароматная, занюхаешь. Давай, за знакомство.