Вечернее, переходящее в ночное небо простирало свои темнеющие и отсвечивающие холодной сталью хищные крылья облаков над Зоной. К ночи все передвижения останавливались. Ночью даже самые отважные сталкеры, идущие своей тропой не раз чувствовали на себе пристальный взгляд, стоящий им больших усилий чтобы продолжить путь. Мутанты ночью становились агрессивнее, для многих это было время кормления, для других время сражения за свою жизнь. Поэтому разумнее всего было встать на ночлег, разжечь костер и обозначить и тем и другим что ты не являешься добычей и не являешься охотником, но если духа на это не находилось, то следовало спрятаться в укромном месте и не подавать признаков своего присутствия. Кроме того, признаки многих аномалии с трудом определяемые днем, ночью вообще становились невидимыми, что также не придавало уверенности двигающемуся сталкеру, заставляя его остановиться, если он все же хочет встретить следующее промозглое и хмурое утро. Ночью могли двигаться только крайне уверенные в своих силах сталкеры, не считающиеся с мутантами и располагающие достаточным опытом и временем для определения и обхода аномалий. Но кто именно мог двигаться под прикрытием темноты?
Первые две мины прилетели одновременно в разожженные костры свободовцев, раскидав яркие головешки и рассадив осколки в окружающих их бойцов. Брань и крики всполошили ночь. Невидимый противник, группировка Долг, распределившись на позициях с приходом темноты начала методичный обстрел из минометов, не торопясь, но и не прохлаждаясь. В их распоряжении была вся ночь, к утру они планировали разнести все укрепленные точки Пепелища, а с рассветом зачистить их штыком и гранатой. Свободовцы унося с собой раненых бросились по заготовленным укрытиям, погасив костры. Еще несколько мин приземлилось на крыши изб, разворотив их, но не в силах обрушить стены. Еще и еще, три миномета без остановки работало по Пепелищу, шаря в темноте сеющими осколки ударами, попадая в аномалии, некоторые из которых глушили силу взрыва, съедая часть осколков, но если мины попадали в жарки, то взрывались на подлете, рассеивая смерть с высоты. Мины корежили оставшиеся коробы изб, рвали березки, с дымным грохотом срывали траву, скрипя разлетающимся металлом в стенах и кирпичных печах. Тем временем несколько бойцов вынесенных за пределы Пепелища контрольных пунктов выдвинулись на подавление минометных расчетов противника. В их преимуществах были скрытность, знание местности и снайперские винтовки. Между тем Пепелище кипело взбешенными аномалиями, дымом и пылью, неохотно загорелась, но вскоре погасла одна из изб. Бойцы залегли, уйдя по погребам и огневым точкам. Их задача была переждать удар, а потом встретить противника, который рано или поздно пойдет зачищать Пепелище огнем.
Якорь сидевший в одном из погребов, который являлся штабом. Сталкер уже передал бойцам с внешних постов указания. Те в свою очередь передали их дальше, сталкерам группировки застрявшим на марше, те дальше и дальше, пока новость на дошла до основной базы на Армейских складах. ПДА в условиях Зоны работали на ограниченное расстояние, поэтому Якорь не мог быть уверен что склады получат сигнал. Действовать нужно было самим. Опытные в своем деле бойцы, в каждом из схронов расположили аптечки, запасы питья, еды и артефакты для лечения ранений. Потери среди личного состава составляли всего несколько человек погибших сразу, остальные стремительно восстанавливали силы, рубцевались раны, осколки вытаскивались пинцетами, которые под воздействием артефактов чуть ли не сами выпрыгивали наружу.
Сидевший в штабе за несколькими планшетами Шпагат наконец сообщил;
— Есть. Нашли утырков. Три минометных расчета, каждый под охраной трех квадов.
— Отступить есть куда? — спросил Якорь, чей потемневший взгляд не предвещал ничего хорошего.
Шпагат быстро отправил сообщения группам.
— Два расчета в открытом месте, один в подлеске, — ответил он.
— Кто там из наших с оптикой? — спросил Якорь, имея ввиду снайперов.
— Душа, Стальной, Сахарок — тут же ответил Шпагат.
— А… хорошо… эти смогут, — оскалился сталкер, — передай, пусть прострелят трубу и уходят. Сахарок в подлеске? Тот пусть по живому стреляет, растяжки во фронт, — распорядился он.
Шпагат кивнул, его пальцы быстрыми пауками пробежали по сенсорным экранам планшетов.