Но теперь Великий Эльчи забыл своих турецких друзей в своем желании помочь лорду Кастльфорду. Он, несомненно, займет один из самых ответственных дипломатических постов, на которые кто-либо когда-либо назначался.
— Королю Отгону недостает необходимых для настоящего правителя умственных качеств и черт характера, — медленно произнес он. — Однажды я ему сказал: «Греческий трон скорее напоминает театральную декорацию».
— Он не обиделся на вас за эти слова? — поинтересовался лорд Кастльфорд.
— Вряд ли, — ответил посол. — Да и в любом случае он не мог позволить себе ссориться со мной. Сами греки устроили мне бурную встречу, а король, как бы он ни симпатизировал России, боится обидеть Англию.
— Я всегда слышал, что его величество — очень привлекательный мужчина, — сказал лорд Кастльфорд.
— Несомненно, если дело касается прекрасного пола, — согласился лорд Стрэтфорд. — Когда он стал королем Эллинского государства, у него была неотразимая внешность и обаяние истинного баварца. Но он обладал также и их склонностью приударять за дамами и любил, когда дамы дарили его благосклонностью.
— Я слышал, что у него было немало любовных интрижек, — сказал лорд Кастльфорд, — в том числе и со скандально известной леди Элленборо.
Лорд Стрэтфорд рассмеялся.
— Чем меньше говорить об этом, тем лучше! Леди Элленборо произвела настоящий фурор в Афинах после того, как не только вступила в любовную связь с королем, но также и, выйдя замуж за адъютанта его величества, увлеклась одним албанским генералом, который попал в Афины из своего горного логова и вскоре стал притчей во языцех при королевском дворе!
— Я также считал — хотя, может быть, это и неправда, — сказал лорд Кастльфорд, — что сама королева Амелия питала слабость к генералу Хаджи-Петросу.
— Думаю, что это правда, — ответил лорд Стрэтфорд, — но она не шла ни в какое сравнение с Джейн Элленборо — мужчины считали эту светловолосую, голубоглазую красавицу просто неотразимой.
Он взглянул на лорда Кастльфорда и подумал, что на его лице появилось несколько циничное выражение.
— Есть такие женщины, — сказал он, — но, наверное, в Англии они встречаются не так часто, как в других частях света. Джейн Элленборо, которую я знал еще совсем молодой, была порывистой, импульсивной, неисправимо романтичной и невероятно ветреной особой. И все же мужчины, которые менее опытны и циничны, чем вы Вернон, по уши влюблялись в нее.
— Вы пугаете меня! — сказал лорд Кастльфорд. — Я рад, что теперь леди Элленборо слишком стара и можно не опасаться ее чар. Да и вообще, она принадлежит к тому типу женщин, который меня совсем не привлекает.
Лорд Стрэтфорд откинулся в своем кресле. Его глаза весело сверкнули, когда он произнес:
— Вы очень самоуверенны, Вернон. Странно, что за все время ваших путешествий по всему миру я ни разу не слышал, чтобы скандал или даже сплетни коснулись вашего имени.
— Как вам известно, милорд, я обручен со своей карьерой, — ответил лорд Кастльфорд. — И хотя некоторых женщин я нахожу вполне забавными и привлекательными, я никогда не позволю ни одной из них помешать моим стремлениям или расстроить планы на будущее.
— Вы никогда не были влюблены? — удивился лорд Стрэтфорд.
— Никогда, если вы подразумеваете это сентиментальное состояние, когда мужчина больше не может сохранять ясность мыслей, когда он считает, что в мире не существует больше ничего, кроме чувств, которые на самом деле мимолётны.
На мгновение воцарилась тишина. Затем посол сказал:
— Это черта вашего характера, Вернон, которую я никогда ранее не замечал. У меня есть ощущение, что вам чего-то не хватает — чего-то такого, что важно для вашего развития как мужчины.
— Вы так говорите, словно у меня в этом отношении не все в порядке. Уверяю вас, мне очень приятно проводить время с прекрасным полом, и должен признать, иногда я не мог устоять перед чарами отдельных его представительниц.
Он весело улыбнулся лорду Стрэтфорду и сказал:
— Но я должен разочаровать вас, милорд, и сообщить, что еще ни одной женщине не удавалось сбить меня с избранного пути! Честно говоря, нет такой дамы, ради которой я мог бы пожертвовать своей карьерой.
— Возможно, в один прекрасный день… — осторожно начал лорд Стрэтфорд.
Лорд Кастльфорд перебил его:
— Я знаю, что вы собираетесь сказать, но решительно отвечаю «нет»! Некоторые мужчины самодостаточны, и я принадлежу к их числу. Женщина — это лишь игрушка.
Он умолк, а затем с вызовом продолжил:
— По-моему, султан абсолютно прав. Его игрушки заперты в шкафу, откуда достать их может только он, если ему вздумается поиграть. А когда он занят другими, более важными делами, то ему вообще нет нужды думать о них.
— Типично восточная манера, — заметил лорд Стрэтфорд.
— И вполне разумная, — ответил лорд Кастльфорд. — Только подумайте, насколько легче была бы наша задача, если бы леди Элленборо не закрутила роман с королем и не опозорила страну, сбежав с албанским генералом.
Он умолк, а затем продолжил:
— Разве вам не кажется, что с Парижем было бы легче поддерживать дипломатические отношения, если бы Наполеон III не был помешан на своих любовницах? Их бесчисленное множество, и каждая мешает ему выполнять государственные обязанности, делая его при этом уязвимым для общественного мнения.
На мгновение он взглянул на посла и спросил:
— Вы со мной не согласны?
— Я просто думаю, — ответил лорд Стрэтфорд, — что в глубине души вы либо истинный пуританин, либо ханжа.
— Ни тот и ни другой! — ответил лорд Кастльфорд. — Просто я очень практичный человек, который видит свой долг перед страной как прямую, ясную дорогу. Я не желаю задерживаться среди
цветов, что растут на обочине. Если я изредка останавливаюсь, чтобы сорвать какой-нибудь из них, я знаю, что он быстро завянет и не станет мешать моему продвижению вперед.
Он улыбнулся, увидев выражение лица посла, и продолжил:
— Женщины — это цветы жизни. Как только сорвешь такой цветок, потом ожидаешь, что он начнет вянуть и со временем совсем засохнет.
— Это просто невероятно! — воскликнул лорд Стрэтфорд. — Могу сказать честно. Вернон, вы меня просто шокируете. Я не ожидал увидеть в вас, моем самом любимом и талантливом ученике, такого циничного человека со столь упадническими взглядами.
— Клянусь вам, они вовсе не упаднические, — ответил лорд Кастльфорд. — Возможно, я и вправду немного циничен. Однозначно практичен. И абсолютно несентиментален.
— Афинянки очень красивы, — мягко произнес лорд Стрэтфорд.
— Я с удовольствием посмотрю на них! — ответил лорд Кастльфорд.
— А в Париже вы узнаете, что этот город полон соблазнительных красоток, которые всеми силами стараются привлечь к себе внимание.
— Здесь я с вами согласен, — сказал лорд Кастльфорд, — но в Париже нет притворства. Привлекательные женщины, о которых вы с такой теплотой отзываетесь, имеют свою цену. Вопрос лишь в том, какую из них вы можете себе позволить. Вы платите деньги за чувственные наслаждения, зная, что потом не будет никаких упреков, обвинений н, хуже того, слез!
На лице лорда Стрэтфорда появилось удивленное выражение. Он понял, почему лорд Кастльфорд, мужчина с такой приятной внешностью, так язвительно отзывался о женщинах.
Очевидно, ему до смерти надоели преследующие его женщины, которые были для него лишь кратковременным, мимолетным увлечением, но желающие сделать эти отношения более серьезными и постоянными.
Лорд Стрэтфорд помнил, что в молодости, когда он был таким же красавцем, как лорд Кастльфорд, с ним происходило то же самое.
Даже сейчас, подумал он, иногда какая-нибудь женщина, бывало, смотрела на него таким взглядом, который невозможно истолковать превратно, и было сложно выкрутиться из щекотливой ситуации, особенно когда рядом не было eгo супруги.