В следующее мгновение каюту залил лунный свет, и Ямина увидела силуэт своего спутника на фоне иллюминатора.
— Подойдите и посмотрите, — предложил он. — Тогда вы не будете сожалеть о том, что не видели Монте-Санто днем.
— Ой, мне так хочется это увидеть! — воскликнула Ямина.
Лорд Кастльфорд услышал, как Ямина зашевелилась за противомоскитной сеткой.
— Вы закроете глаза? — раздался ее голос.
— Зачем? — удивился он.
— Затем, — ответила девушка, — что очень трудно одеться, сидя на кровати. Будет гораздо легче, если я встану.
Через мгновение он спросил:
— Вы хотите сказать, что спите обнаженной?
— Вас это поражает? — спросила Ямина. — Если уж на то пошло, это просто потому, что моя подруга Михри собрала для меня дорогие, затейливые одеяния, расшитые жемчугом и драгоценными камнями. Я пыталась, когда легла спать в самой тонкой рубашке, но почувствовала себя принцессой из сказки, которой мешала горошина под двенадцатью перинами. Но только в моем случае это была не горошина, а множество жемчужин, лежать на которых очень больно!
— Я вовсе не жалуюсь, — сказал лорд Кастльфорд. — Я просто поинтересовался.
— Вы закрыли глаза?
— Я ничего не вижу, — последовал ответ.
Он услышал шорох — видимо Ямина поднялась с кровати. Затем машинально, даже не задумываясь, открыл глаза.
В лунном свете он увидел нечто столь совершенное и невероятно прекрасное, что ему показалось, словно он смотрит на древнегреческую богиню, сошедшую на землю, чтобы обольстить простого смертного.
Ямина продевала руки в рукава рубашки, которую держала высоко над головой. Она скользнула вниз, облегая ее тело.
Откинув назад темные волосы, Ямина прошла через всю каюту и приблизилась к лорду Кастльфорду.
В этот миг он понял, что на ней надета рубашка из газовой ткани, расшитая жемчугами, и крошечными бриллиантами. Когда на них падал лунный свет, то казалось, будто Ямина украшена маленькими яркими звездами.
Она подошла к иллюминатору, выглянула наружу и радостно вскрикнула. Впереди возвышалась огромная гора, на склонах которой росли гигантские каштаны, дубы и сосны.
Ямина также увидела белые стены православных монастырей, построенных еще в Средние века. Все это освещалось серебристым светом луны, придавая пейзажу неописуемую красоту.
— Как красиво! Красивее, чем я могла себе даже представить! — воскликнула Ямина, не в силах оторвать взгляда от острова. Море фосфоресцировало, волны бились о скалистые берега. Вершина Монте-Санто была словно окутана светящимся нимбом.
— Я никогда не забуду этого! — произнесла девушка и заметила, что лорд Кастльфорд смотрит не на остров, а на нее.
Ямина вопрошающе посмотрела на него и словно оцепенела под его взглядом.
Какое-то мгновение они стояли, глядя друг на друга. Лорд Кастльфорд не сводил глаз с ее ниспадающих на плечи темных волос, роскошного свободного одеяния, не скрывавшего округлостей ее груди, ее изящной шеи, как будто высеченной из белого мрамора.
И он, и она стояли неподвижно, словно статуи. Ямина чуть приоткрыла рот, ей стало трудно дышать.
Внезапно тишину нарушил голос лорда Кастльфорда, резкий, как удар хлыста.
— Ради Бога, не смотрите на меня так!
С этими словами он протянул к ней руки и порывисто обнял Ямину. Ей показалось, будто ее сжали в тисках.
Затем он прижался к ее губам своими губами — твердыми и почти жестокими в своей настойчивости.
Какое-то мгновение Ямина не чувствовала ничего, кроме боли. Она подсознательно понимала, что должна сопротивляться, но была не в силах даже слегка пошевелиться.
Затем на нее нахлынуло какое-то странное чувство, которого она никогда не испытывала раньше. Оно охватило все ее существо, и ей стало ясно, что его поцелуй вовсе не жестокий, а требовательный, устоять перед которым просто невозможно.
Она почувствовала, что полностью подчинилась его воле; испытала нечто такое, в чем сознание не принимало участия, а лишь приказывало ей сдаться, уступить ему.
Он обнял ее еще крепче. Его губы стали мягкими, даже нежными, в то же время оставаясь такими же властными и требовательными.
За ужином Ямина думала о том, что они напоминают двух людей, оставшихся вдвоем на необитаемом острове. Теперь же они стали единственными людьми во всей Вселенной, где не существовало больше ничего, кроме них самих. Она подумала, что, наверное, подобные ощущения испытывают боги — обитатели Олимпа и что это именно и есть неземное блаженство.
Ямина не могла даже пошевелиться. Ей было трудно дышать, но все ее тело отвечало на его властный, восхитительный поцелуй. Она чувствовала биение его сердца, а их тела были так тесно прижаты друг к другу, что ей казалось, будто они слились воедино.
Затем, издав звук, который был не то восклицанием, не то стоном, лорд Кастльфорд порывисто оттолкнул ее от себя.
— Возвращайтесь в постель, пока я еще способен оторваться от вас! — охрипшим голосом приказал он.
Ямина едва не упала на пол, а лорд Кастльфорд вышел из каюты и громко захлопнул за собой дверь.
Ямина стояла, окутанная серебристым лунным светом, и ей казалось, словно в каюту, пробив потолок, упало пушечное ядро и все вокруг перевернулось с ног на голову.
На мгновение она даже не могла думать, ощущая лишь невыразимое блаженство, которым наполнилось ее тело, когда лорд Кастльфорд держал ее в своих объятиях.
Ямина не могла объяснить это чувство даже самой себе. Она просто ощущала как колотится сердце у нее в груди, как болят губы от его настойчивого поцелуя, как все ее тело трепещет от неизведанных доселе ощущений.
Она повернулась к иллюминатору и прижалась щекой к прохладному стеклу, зачарованно любуясь красотой Святой Горы.
Пейзаж вызывал чувство умиротворенного спокойствия, но это не помогло успокоить ту неистовую бурю, что бушевала в душе Ямины.
Лорд Кастльфорд разбудил в ней новые, непонятные эмоции, и теперь ее тело словно горело странным огнем.
Этот огонь казался частью лунного света, такой нежный и человечный, словно он подчеркивал окружающую красоту.
Ямина понимала, что он может вернуться и рассердиться, увидев, что она не повиновалась. Поэтому она задернула занавеску над иллюминатором, ослепительная красота луны исчезла. Затем, пройдя через каюту, девушка скользнула под противомоскитную сетку.
Она сбросила расшитую рубашку, натянула на себя простыни и закрыла глаза.
Ямина знала, что заснуть будет невозможно. Она чувствовала, что дрожит от макушки до пяток, и во всем ее теле разгорается огонь, который разбудил в ней лорд Кастльфорд.
Она не могла определить свое отношение к нему. Он перестал быть тем мужчиной, с которым она разговаривала за ужином или который ругался на нее за то, что косвенно оказался причастен к ее побегу.
Теперь он был едва ли не богом, который вошел в ее жизнь и стал частью ее самой.
Именно об этом она мечтала, тосковала об этом, сама того не осознавая. Ямина знала, что это чувство где-то поджидает ее, нужно лишь его отыскать.
Она не понимала этого раньше, но теперь это было начертано огненными буквами в ее сердце. Это была любовь!
Лорд Кастльфорд вернулся в свою каюту только на рассвете.
Он ступал очень тихо, и Ямина знала: он думает, что она спит. Не раздеваясь, лорд Кастльфорд лег на импровизированную кровать из подушек. Прошло немало времени, и Ямине показалось, что он уснул, однако она не могла сказать наверняка.
Все еще переполненная новыми эмоциями, Ямина думала о нем и наконец уснула. Через какое-то время она проснулась и услышала шум в ванной — там находился лорд Кастльфорд.
Он принимал ванну, и Ямина решила, что сейчас раннее утро и корабль плывет дальше.
Лорд Кастльфорд оделся без помощи своего камердинера, тихо прошел по каюте и вышел на палубу. Было еще темно. Ямина вновь осталась одна.
Она долго лежала, думая о случившемся, затем встала и направилась в ванную, чтобы переодеться.