ВОСКРЕСЕНЬЕ
Сегодня до работы я прочитал в журнале «People» большую статью о разводе Берта и Лони.[15] Так бесславно скончались 1 474 819 нейронов, которые могли пойти на изобретение формулы мира во всем мире. Правомерна ли аналогия между памятью компьютера и памятью человека? Майкл, наверное, знает.
Часов в одиннадцать я сел на горный велосипед и подъехал в головной офис Nintendo (как раз напротив Microsoft, через пятьсот двадцатую автостраду).
Я, конечно, не видел фармацевтических заводов Sandoz где-нибудь в Южной Африке, но почти на сто процентов уверен, что они очень похожи на индустриальные двухэтажные корпуса Nintendo: окна черные, как имперская «Звезда Смерти», а деревья вокруг автостоянки стоят так равномерно, будто их рассадили щелчками мыши. Здания Microsoft почти такие, только оконные стекла зеленоватые, а вокруг корпусов — большие футбольные поля (на случай, если надо будет расширяться).
Я немножко поиграл в сокс с приятелем, Марти, и его друзьями-тестерами, у которых как раз был перерыв. Для всех, кто сидит на телефоне в службе техподдержки, воскресенье — самый тяжелый день недели. Вся юная поросль Америки не пошла на учебу, а сидит дома и пользуется их продукцией.
Кстати, в Nintendo все очень молодые. Как будто сейчас 1311 год, и все, кому за тридцать пять, или умерли, или искалечены и навсегда забыты.
Мы заговорили о том, какие программы писали бы собаки. Марти придумал программу для метки территории с симулятором мочеиспускания и лизательным интерфейсом. Антонелла предложила программу для локального поиска костей. Харольд — утилиту для моделирования конуры. Все должно быть очень сенсорно и наглядно, с массой визуальных эффектов.
Потом речь зашла, конечно, о кошачьем софте. Антонелла сказала, что кошкам нужна программа-секретарь, которая всем сообщает: «Нет, не надо меня гладить. И пусть перезвонят, я отдыхаю!». Я тут же добавил программу, которая не выходит из режима сна.
В общем, здорово, что мы люди и пишем бухгалтерские программы, софт для художников, текстовые редакторы… Сразу ясно, что мы представляем собой как вид. И вообще, разве поиски очередной компьютерной фишки — не попытка понять человеческую сущность?
Приятно было потусоваться в Nintendo. Здесь ребята моложе и современнее, чем в Microsoft. Они даже знают, куда в Сиэтле можно сейчас сходить. А у нас всем буквально по 31,2 года — и это заметно.
Других возрастов на нашем кампусе будто нет. Зловещее чувство, как в фантастическом сериале. Жутковатое. Кажется, только вчера была повальная мода на футболки Gap в рубчик, а сегодня все кинулись приобретать светло-серые кондоминиумы (3 комн. + гост., 2 сан. уз.) в Керкленде.
Сама природа заставляет рабов Microsoft делать то, что положено в 31,2 года. Первый дом, первый брак, первый кризис жизненного пути, прощай, мазда «миата», здравствуй, минивэн… И, конечно, упорное отрицание смерти. Пару месяцев назад один вице-президент умер от рака, так об этом вообще нельзя было говорить. Три темы, не подлежащие обсуждению на работе: смерть, зарплата и опционы.
Мне двадцать шесть, и я еще не готов состариться до 31,2.
Вообще-то в последнее время я часто задумываюсь об отрицании смерти. Сентябрь всегда напоминает мне о Джеде. Как будто где-то есть виртуальный Джед, такой, каким бы он был сейчас. Иногда я вижу его в реке на плоту, когда проезжаю по берегу. Он улыбается и машет мне руками. Или, пока я стою в пробке на Аласкан-вей, Джед катается верхом на касатке. А на смотровой площадке Спейс-нидл[16] я почти догоняю его за каждым поворотом.
Хочется верить, что Джед на том свете счастлив, но, поскольку религию мне не привили, я не знаю, как выглядит «тот свет». Раньше я пытался убедить себя, что жизни после смерти нет, но как-то не вышло. Мне интуитивно кажется, что-то там есть. Только что — понятия не имею.
Последние пару недель я о-о-очень осторожно расспрашиваю знакомых о том, как они себе представляют тот свет. Задавать вопрос прямо нельзя. Как я уже говорил, в Microsoft смерть не обсуждают.
Результаты пока довольно удручающие. Опрошено десять человек, и все равно никакой четкости. Ни тебе ангелов, ни яркого света, ни даже уголька для барбекю. Полный ноль.
Тодда, как выяснилось, больше волнует, кто придет на его похороны.
Баг Барбекю наговорил всякой мрачнухи: мол, в момент рождения составляющих его личности не было, так зачем париться о том, что с ними будет после смерти?
Сьюзен сразу сменила тему. («Ты согласен, что Луи Герстнер[17] — дебил?»)
Иногда, сидя на офисной «кухне» среди коробок с бесплатными напитками (от Билловых щедрот), я невольно думаю: а что, если майкрософтовский обычай сдавать в утиль упаковки — это сублимация тайного желания бессмертия? А культ Билла — подсознательная мечта о Боге?
После Nintendo я не спешил на работу. Не хотелось сразу погружаться в цейтнот. На опушке искусственной лесополосы группка дедхедов[18] собирала волшебные грибочки. Да, осень наступила.
Деревья на кампусе сбрасывают листья. В этом году весна и лето выдались довольно странные. В газетах пишут, погода нарушила биоритмы деревьев, и поэтому листопад начался раньше обычного.
На центральном газоне Тодд тренировался с нашей командой по фрисби. Я со всеми поздоровался. Такие молодые и крепкие! Между прочим, Тодд и его двадцатилетние друзья — первое майкрософтовское поколение. Первые, кто не видел мира без MS-DOS. Время идет…
Еще они первые из сотрудников Microsoft, кто получает меньше опционов (сами опционы тоже перестали дорожать). Теперь они не партнеры, не пайщики, а самые обычные сотрудники. На прошлой неделе мы с Багом как раз говорили о том, когда у этой молодежи начнется неизбежный Семилетний Кризис Программиста. У них, в отличие от «старичков», не будет двух миллионов баксов, чтобы переехать на Гавайи и открыть рыбацкий магазин. А в менеджеры пойдет не каждый.
Остальных — за борт.
Давайте посмотрим правде в глаза: до работы в телемагазине всегда один шаг. Все мои знакомые знают, когда уйдут из компании. Больше пяти лет не хочет оставаться никто. Трудно представить, что можно жить, как мой отец — верить, что компания никогда тебя не бросит.
Через пару минут я наткнулся на Карлу. Она шла по опушке. Ходит быстро-быстро, а сама маленькая, как ребенок.
Непривычно было встретиться вне бежевых стен и серого пола! Мы присели на траву и разговорились, чувствуя себя заговорщиками, потому что не идем работать, несмотря на всеобщий цейтнот.
Я спросил Карлу, не собирает ли она грибы, как дедхеды. Она ответила, что совсем одурела в офисе и решила немного проветриться. Я открыл для себя неожиданную сторону ее личности (Карла всегда казалась мне мышкой, причем домашней). Было приятно, что она в кои-то веки на меня не кричит. Мы полгода работаем всего через десять дверей друг от друга, и ни разу нормально не говорили.
Я показал Карле кусок бересты, который содрал с березы у девятого корпуса; она мне — малиновые листья сумаха из леса. Я пересказал ей дискуссию про кошек и собак, которая разгорелась у нас с Марти, Антонеллой и Харольдом за нинтендовскими столами для пикника. Карла растянулась на траве и задумалась. Я лег рядом. Приятно жарило солнце. Я видел только небо и слышал только Карлу.
Карла меня удивила.
Она сказала, что нам, людям, приходится быть всеми животными сразу.
Что у нас нет собственной сущности.
— Что такое человеческое поведение, как не попытка доказать, что мы не животные?
Еще она сказала:
— Я думаю, мы так далеко отошли от животных корней, что скоро создадим новую, сверхживотную сущность.
15
Имеется в виду развод актера Берта Рейнольдса («Ночи в стиле буги», «Смоки и бандит» и др.) и актрисы Лони Андерсон (в основном снималась в сериалах: «Мелроуз-Плейс» и др.). Проходил в 1993 г., широко обсуждался в прессе.
16
Спейс-нидл (Space Needle) — башня высотой 180 м, состоящая из ажурных стальных конструкций. Наверху — смотровая площадка-ресторан. Башня возведена в 1962 г. Стала символом Сиэтла.
17
Луи Герстнер — председатель правления и исполнительный директор корпорации IBM с 1993 по 2002 гг.
18
Дедхеды (deadheads) — фанаты группы Grateful Dead. Они образовали целое андерграундное сообщество со своим жаргоном, символами и традициями.