Царёв под нос себе бурчит про суку, бесящуюся из-за… ха! Идиот! Инга делает вид, что не услышала ничего. Просто, чтобы не нервировать и без того психованного парня. Разумеется, ничего он ей сделать не сможет, но во всём надо знать меру. Инга мысленно кивает самой себе, одобряя пришедшую мысль, и проходит к лифту. Тратить ещё больше времени на подчинённого она не собирается.
Царёв, что не вызывает радости совершенно, следует за ней. И явно хочет что-то сказать, когда лифт, мигнув освещением, замирает.
Просто замечательно!
Инга несколько раз нажимает на кнопки, но лифт никак не реагирует на это. Она прислоняется к стене и обречённо стонет. Да. Она всю жизнь мечтала оказаться запертой на ночь глядя в офисном лифте вместе с самым бездарным подчинённым, каких она только видела в своей жизни!
***
Семь пропущенных настроения не улучшают на капли. Желания перезвонить — тоже не вызывают.
Алексей косится на лежащий на сидении маршрутки телефон и мечтает, чтобы тот исчез. Отключился, взорвался… да чтобы его хотя бы спёр какой-нибудь воришка! Так бы хоть оправдание можно было придумать тому, почему он упорно не берёт трубку. Ну, помимо того, что телефон мирно провёл весь день в беззвучном режиме… Глупость, конечно. Характерная для него глупость, но Ирке это не объяснить. Она же опять начнёт подозревать его в изменах!
Алексей горбится, предвкушая то, какой скандал его ожидает дома. Ох, уж эти женщины!
Может, стоит смириться с тем, что скандал в любом случае теперь будет, и поехать к Пашке? Тот предлагал завалиться в клуб и отметить… что-то. Алексей толком не помнит — что именно. Потому что Пашка отмечает всё. Новый Год, день химика, день строителя, день влюблённых и сотни других дней. У него даже календарь соответствующий висит, чтобы точно знать день чего сегодня нужно отмечать. Но… это лучше, чем выслушивать ор любимой… в последнее время кажется, что уже не такой уж и любимой женщины и чувствовать себя виноватым, не понимая толком — за что.
Он откидывается на спинку сидения и прикрывает глаза. Автобус практически пуст, не считая кондукторши и обнимающейся парочки на задней площадке. И это, наверное, единственное, что может быть хорошего в том, чтобы возвращаться с работы попозже. По крайней мере сейчас никто не сопит над ухом и не сверлит требовательным взглядом, намекая, что надо бы уступить место старушке, беременной… беременной старушке… Алексей усмехается глупой шутке и вытягивает ноги вперёд, насколько позволяет пространство между сидениями. Хорошо-то как…
А вот если сейчас завернуть в цветочный магазин — есть же парочка, которые работают круглосуточно? — то есть шанс, что Ирка простит? Тем более, что он ничего же… А, нет. Вот как раз это её взбесит ещё больше — когда Ирка знает, что придраться не к чему, она начинает истерить вдвое больше. Просто, чтобы сбить с толку и выставить виноватым во всех смертных грехах. Как же это бесит…
Телефон жужжит, заставляя приоткрыть глаза. На экране высвечивается имя. Ирка. Опять. Ну, вот и что говорить? Алексей морщится. Получать разнос сейчас, а потом ещё и дома? Ну, уж нет! Хотя бы полчаса ещё… Да. Цветы определённо необходимы. Значит… Алексей запускает руку во внутренний карман куртки и понимает, что карточки остались на работе вместе с новым — вчера только подаренным Иркой, к слову — кошельком…
Алексей раздражённо выдыхает. Полминуты смотрит перед собой и со вздохом поднимается. Придётся вернуться в офис, если тот ещё не закрылся — всё же время позднее, но наверняка крыса ещё там. На этой мысли Алексей морщится, чувствуя, как и без того отвратительное настроение падает ещё ниже. Видеть эту дрянь нет абсолютно никакого желания.
Выйдя из автобуса, Алексей быстрым шагом направляется по тёмной обочине — почему-то именно в этой части нет даже тротуаров — дороги. И фонарей! Как будто бы кто-то специально устроил такое вот место… знать бы ещё — для чего. Счастье ещё, что до офиса всего лишь одна остановка. То есть, около двадцати минут. Будь дело иначе, Алексей бы точно наплевал на кошелёк — заблокировать карточки дело пары минут. Но… по крайней мере будет отмазка перед Иркой. Хоть какая-то. Может быть, она его даже пожалеет… Алексей ёжится от порыва ветра и накидывает на голову капюшон, прячась от начавшего моросить дождика.