Там их ждал точно такой же десантный броневичок, способный вытрясти душу из кого угодно. На этот раз ехали без мешков на головах и с развязанными руками. Спасибо и на том.
Броневик в последний раз подпрыгнул на особенно заметной кочке (он что, специально выбирает дорогу похуже?) и остановился.
– Наконец-то, – прошептала Эллен.
Это были первые слова за всю дорогу. С одной стороны, обстановка совсем не располагала к общению, с другой, надо было сидеть, крепко сжав зубы, чтобы по дороге не откусить себе язык.
– Выходи и стройся! – рявкнул на них сержант.
– Ты, ты и ты, – он бесцеремонно указал на них троих пальцем, – следуйте за мной, остальных увести.
Куда вы нас ведёте? – спросил сержанта Японец.
Вас хочет видеть куринной, – буркнул сержант.
А мы хотим сначала увидеть душ. Кстати, кто он такой, этот куриный?
КуринНОЙ! В вашей армии это звание соответствует капитану!
Сержант уставился на Такеши Ошиму, словно пытаясь испепелить того взглядом.
– Более того, согласно договору с Метафедерацией, – продолжал тот как ни в чём не бывало, – вы должны были предоставить нам надлежащую охрану, вместо этого вы отправили нас прямо в пасть к повстанцам. Так что вместо того, чтобы хорохориться, потрудитесь обеспечить нам человеческие условия существования. Только после отдыха и приёма пищи мы поговорим с вашим капитаном.
Конечно, никакой договорённости между ними и правительством не было, но сержант-то этого не знал, а ссориться с официальными представителями Метафедерации без соответствующей команды сверху... На него было жалко смотреть.
Я должен доложить куринному.
Очень хорошо. А пока вы будете докладывать, мы бы с удовольствием приняли ванну или, на худой конец, душ.
Несколько секунд сержант прибывал в панике, после чего подозвал к себе проходящего мимо солдата.
– Проводи их в баню, – распорядился он.
Это было настоящим блаженством! Горячая, чистая вода, мыло, бритвенные принадлежности. С волосами, к сожалению, тоже пришлось расстаться, так как расчесать или вымыть этот колтун было практически невозможно. Эллен с волосами категорически расставаться не пожелала. На неё больно было смотреть. Все плескались, как маленькие дети, впервые попавшие на пляж. Эллен в обритом виде могла бы выглядеть весьма забавно, о чем Макс ей, естественно, сообщил. Она ответила, что и сама в состоянии была представить ЭТО.
– На себя посмотри, – добавила она добродушно. Иногда не только коньяк, но и обилие горячей воды располагает к общению.
«Капитан» был маленьким, толстым и неприятным. Он вызывал инстинктивное желание раздавить его как мокрицу, буквально с первого мгновения, и чем больше они с ним говорили, тем сильнее было это желание. Звание у типчика звучало действительно смешно. «Куринной».
– Присаживайтесь, господа, – велел этот куриный командир.
Они сели на жёсткие, неудобные стулья.
Что ещё за договорённость? – начал он без предисловия.
Мы немного погорячились, – сказал Японец.
Вы погорячились, когда прилетели к нам сюда, чтобы вмешиваться в наши дела.
Мы выполняли свою работу.
Ладно, я человек военный и понимаю, что такое приказ, но по вашей милости мы потеряли троих военнопленных повстанцев, представляющих...
А то, что мы потеряли коллегу из-за вашей дурацкой войны, это не в счёт?! – вспылила Эллен.
Вы правы, леди, это наша война, и нечего вам было в неё лезть, но раз уж вы всё-таки засунули куда не надо свой нос, думаю, вы не должны отказываться от сотрудничества с представителями законной власти.
В меру наших сил, капитан... э-э...
Куринной Солльянди. Очень хорошо. Тогда позвольте задать вам пару вопросов.
«Куриный» говорил с ними таким тоном, словно на самом деле хотел сказать: только попробуйте не ответить, и тогда узнаете, как развязываются языки.
Мы постараемся.
Только постарайтесь, пожалуйста, получше. Это и в ваших же интересах.
Что вы имеете в виду? – спросил упорно не желающий демонстрировать лояльность Такеши Ошима.
Хотя бы то, что виновные в смерти вашего друга должны быть наказаны. Или это тоже вызывает у вас сомнения?
Прошу прощения, кап... куринной, – вмешался Макс Эмберг, – мне кажется, возникло... В общем, если вам поведение моего коллеги кажется несколько некорректным, то это исключительно результат стресса и тех ужасов, через которые нам, абсолютно гражданским людям, пришлось пройти. У нас...
э-э, что-то с мозгами. Я, например, не поручусь, что адекватно воспринимаю происходящее.
Хорошо. Я учту ваше замечание.
Мы постараемся наилучшим образом ответить на ваши вопросы.
В таком случае расскажите подробно, что с вами произошло.
Это было совсем не сложно. До того момента, как Макс склонил первого повстанца, можно было совсем не врать.
Как погиб ваш друг?
Разбился при падении.
Вас взяли на месте аварии?
Скорее всего. Мы очнулись уже в плену.
Значит, где находится вражеский лагерь, не знаете?
К сожалению.
Что было дальше?
Нас держали сначала в каких-то землянках, а потом, когда мы немного пришли в себя, поместили в ямы, закрытые решётками. Они приняли нас за шпионов, но потом, после долгих допросов, поверили.
И?
Решили нас обменять.
Вас пытали?
Нас регулярно унижали, куринной.
И вы подпишете заявление?
Какое?
О бесчеловечном обращении с вами.
Конечно. Более того, мы готовы ответить на все вопросы в присутствии общественности и средств массовой информации.
Мы подумаем над этим предложением.
Надеюсь, недолго? Мы бы хотели как можно быстрее оказаться дома.
Завтра к вечеру вы будете свободны.
Хотелось бы в это верить, – очень-очень грустно сказала Эллен.
Пункт двадцатый
МИР: ОСТРОВ В ОКЕАНЕ
(дата: ноль шестое ноль второго тысяча сто тридцать девятого)
Как же здорово было попасть в лапы демократов... Я думала, это не кончится никогда.
А кто из них демократы? – с неподдельным интересом полюбопытствовал Японец.
Всегда всё кончается, рано или поздно, – с печальным вздохом посетовал Макс Эмберг. – И вновь в полный рост становится старый как миры вопрос: что делать?
И что же, по-твоему?
Необходимо сообщить, – твёрдо произнёс Макс Эм-берг. – Помните, Джо просил не утаивать правду от человечества...
Что ты предлагаешь? Запустить в информационные сайты сенсацию: «Всех нас хотят поработить кровожадные пришельцы непонятно какого происхождения, давайте сплотимся и дадим отпор вторгшемуся агрессору!»? Знаешь, что будет?! Половина народу бросится мочить чужих, под шумок решать наболевший «инопланетянский вопрос», а оставшиеся люди сочтут твой набатный призыв газетной уткой! Очередной бульварной, дутой сенсейшен намба уан... – Рассерженный Такеши Ошима умолк, переводя дыхание.
Адепты секты, третья часть человечества, вообще не обратят внимания... пока эмиссары не соизволят, – тихо проговорила Эллен.
Я хочу связаться с ПРЕС-Сом, – убеждённо сказал Макс Отто; видимо, это решение зрело в нём давно. – Набрать «четыреста тридцать девять» и всё-всё рассказать прес-серам. Не все же у них в аппарате зомбированы легионерами... Структура ведь создана для чего? Для борьбы с тоталитарными организациями. Вот пусть и борются...
Что, вот так просто взять и звякнуть? – недоверчиво переспросила Эллен. – Но где гарантия, что дежурный офицер, принявший вызов, не окажется...
Гарантии нет, – согласился Эмберг. – Поэтому я хочу обратиться напрямую к Генеральному Директору. Что-то мне подсказывает, этому человеку можно верить. Он... я не могу объяснить толком, и сам не пойму, но у меня стойкое подсознательное ощущение, что этот мужик – НАШ, не захваченный и не купленный... Человек, одним словом.
И где же ты намереваешься с ним встретиться? – скептически спросил Ошима-сан. – Я, конечно, по своим каналам могу узнать координаты, предположительные... Директор, насколько известно, замкнутый образ жизни не ведёт, всяческие публичные мероприятия посещает, с гражданами общается... но не уверен, что это он собственной личностью. Скорее всего, дублёры. И как бы то ни было, для того чтобы встретиться в реале, необходимо как минимум оказаться в пределах столичного мира Метафедерации...