Затем, медленно, не отрывая взгляда, Гор взял цилиндр.
Альфарий кивнул. Гор перебросил его Аргонису, который вставил его в слот когитатора. Шестеренки лязгнули, серебряные диски закрутились и конусы голо–света развернулись в воздухе. Сначала показалось тело Солнца, затем планеты, каждая захватывала весь обзор и уменьшалась, когда появлялись ее соседи. Появились луны, орбитальные постройки, пустотные станции и крепости. Данные образовывали вокруг них гало, предоставляя информацию о силе, тактических слабостях и параметрах ответов на угрозы. Аргонис узнал изображение, это был стратегический план Солнечной Системы, но наполненный информацией о каждой детали защиты, от времени ответа по связи до силы главных армий. Это было ошеломительно, сокровище разума из сердца крепости Рогала Дорна.
Гор не смотрел на него, будто знал, что Альфарий принесет.
— Прими мою благодарность, - сказал Гор. Перед ним крутилась проекция Солнечной Системы, ее секреты раскрывались подобно цветам на солнце. – Ты сделал то, что я просил, но пришел один. Где твой Легион?
Альфарий не двигался какое–то время. Отражения дисплея мелькали в зеленых линзах шлема.
Затем он взял с пояса кинжал. Движение было простым, не размашистым или угрожающим выпадом, но все же Юстаэринцы вздрогнули. Гор не двигался. Альфарий поднял кинжал. Он был длинным и обоюдоострым. Змеи–близнецы были выгравированы на лезвии, совпадая с рукоятью, одна смотрела на эфес, другая на кончик. Альфарий подержал ее секунду, а затем потянулся второй рукой. Он сжал клинок. Лезвие вонзилось в керамит. Аргонис осознал, что он собирается сделать, за секунду до того, как клинок разбился в руках Альфария. Он раскрыл ладонь, и осколки металла посыпались вниз. Затем он бросил рукоять к ногам Гора, развернулся и направился к двери. Юстаэринцы двинулись, чтобы остановить его, но Гор слегка мотнул головой.
— Нет, - сказал он. – Пусть идет.
Аргонис перевел взгляд с Альфария на сломанный клинок и зеркальную монетку, лежащую на каменном полу.
Он подумал об Экаддоне и о разговоре с Морнивалем после того, как Гор призвал его.
Абаддон был там, вернувшийся с охоты на Волков, Красный Ангел стоял за ним тенью с огненными крыльями. Прочие – Аксиманд, Кибре и Тормагеддон – встали дугой перед ним, наблюдая. Абаддон заговорил первым.
— Я не одобряю выбор тебя. – Сказал Абаддон, когда он повернулся и осмотрел его. – Просто, чтобы ты знал.
Аргонис задержал взгляд и затем мотнул головой.
— Спасибо за разъяснение, Первый Капитан.
Абаддон поджал губы.
— Магистру Войны нужен советник. – Сказал Тормагеддон. – Он послал нас за тобой. И мы использовали возможность…
— Есть проблема, которую нужно решить. – Сказал Аксиманд, его голос был безразличным, глаза смотрели вдаль. – Проблема, с которой Магистр Войны не может разобраться сам и запретил нам, поэтому решать ее придется тебе, лорд советник.
Слова, что прозвучали затем, следовали за ним на аудиенции у Магистра Войны, и изменили его мысли, когда он смотрел на сломанный клинок Альфария, и вновь зазвучали, когда она услышал рев армий, которые сожгут Терру. Когда они прозвучат, огни будут зажжены и десятая часть рабов каждого Легиона будет сожжена. Это будет жертва, напиток для богов в последний день последней великой битвы человечества.
Он подумал о символе, который теперь носил на вершине железного посоха, не как эмиссар, но как голос Магистра Войны. Он подумал о деяниях, которые ему придется совершить. О первом деянии, которое нужно совершить. Он подумал о Хтонии, далекой, но все еще сохранившейся в памяти, о братьях по крови и об оскале за ножом, когда они бежали за убийством. Он подумал о Вольке, смотрящем на него на туманном рассвете, на склоне горы, далеко отсюда.
Конец был лишь мечтой, а что значат мечты?
Аргонис подождал, пока крики проповеди утихнул, и затем ушел во тьму мраморных коридоров, к призракам своих мыслей.