5. Отказавшись от всех представлений, проникнешь в суть созерцаний. Отрекшись от всякой мысленной деятельности, постигнишь дух молитвы о всем мире. Отвергнув земное мудрование, установишься в Божественной мудрости. Оставив память о своем теле, утвердишься в неисходной памяти о Боге.
6. Забудь о дне и ночи — придешь к вечности. Забудь о еде и сне — станешь жить во Святом Духе. Забудь о счастье и несчастье — познаешь вкус Небесного блаженства. Забудь о здоровье и болезни — обретешь безсмертную благодать. Забудь о друзьях и врагах — соединишься со Христом.
7. Оставив жизнь и смерть — обретешь безсмертие. Оставив покой и попечение — войдешь в Царство Небесное. Оставив мысли и безмыслие — узришь нетварный свет. Оставив страх и радость — избавишься от мытарств. Оставив ад и рай — соединишься с Господом Иисусом отныне и навеки.
Глава 9. Победители смерти
«И всякий живущий и верующий в Меня не умрет вовек. Веришь ли сему?»
Незнание собственного Спасения есть действие диавола. Постижение своего рабства диаволу становится освобождением от этого рабства. Прямое и непосредственное стяжание благодати есть способ достижения Спасения. Стяжав благодать, ум уже никогда не захочет расстаться с нею. Благодаря совершенному непрерывному пребыванию в благодати, достигается Спасение от всякого греха. Искать это Спасение вне себя самого значит никогда его не найти.
Лукавый — это наш собственный эгоизм, обманывающий нас тем, что крадет у нас память о смерти. До тех пор, пока мы полностью не отречемся от эгоизма, сатана поднимает в нас голову снова и снова. Наше тело тоже может стать для нас сатаной, когда увлекает нас в блуд или гнев. Наш ум, омраченный страстями и привязанностями, превращается для нас в демона. Вещи, которыми мы окружаем себя и считаем, что без них нам не обойтись, тоже становятся демонами. Родственники и близкие, о которых мы думаем больше всего на свете и полагаем, что без них не сможем жить, в этом случае такие же демоны, как и те, что влекут в ад.
Как только мы поддаемся своим мыслям и увлекаемся мыслительным процессом, мы становимся рабами своего ума. Так мы превращаемся в безвольных невольников наших помыслов. Все греховное в нас проявляется только потому, что сердце испытывает крайний недостаток в чистоте от помыслов. В чистом сердце не может быть греховных намерений и желаний, так как в нем живет благодать. Очень важно, чтобы молитвенная практика, а также и созерцание стали живым достоянием и знанием в нашей жизни, основанной на тщательном соблюдении Евангельских заповедей. Внутренняя свобода духа и безукоризненное следование Христовым заповедям Любви и смирения — это два крыла, которые поднимают душу к Небесным обителям, не имеющим никакой мирской пыли.
Основной критерий нашего устойчивого пребывания в благодати после молитвы состоит в том, продолжают ли нас подчинять помыслы или все же мы понемногу начинаем обретать некоторую свободу от их безжалостной тирании над нашим умом. Первые же успехи в этом направлении придают душе новые силы для избавления от рабства помыслов. При обретении первых опытов свободы от навязчивого мышления, мы начинаем периодически испытывать благодатное присутствие, выражающее себя в мире души, в безгневии и кротости. Так обучаясь ценить и хранить эти благодатные переживания, мы переходим из области безпрерывной деятельности ума к пребыванию в Божественной благодати, которая постепенно заполняет все наше сердце. В этом состоянии нам нет нужды ни в каких помыслах, ибо сама благодать начинает учить нас и просвещать светом Истины, приводя к Спасению души и единению со Христом.
Грехи обретают над нами такую власть только потому, что мы оставляем Бога. Когда мы в покаянии возвращаемся ко Христу, решительно отрекшись от греховного помышления, сама благодать очищает наше сердце и соединяет его со Христом. Когда мы на опыте постигнем, что мышление греховно по своей сути, благодать немедленно вселяется в нас, преображая все наше существо. Когда нас не связывает то, что хаотически возникает в нашем уме, наступает Свобода от мира через вселение в душу Святого Духа. Пребывание в Духе Святом означает, что молитвенная практика больше не ограничивает причастника благодати определенными периодами молитвы и созерцания. Он может, если необходимо, действовать, рассуждать и говорить, не нуждаясь в уединении или затворе, потому, что всегда пребывает в созерцании Святого духа. Тем не менее, он всегда предпочитает уединение.