- В Мак-Милавицу за бельём, для начала. Потом в Натали, за верхней одеждой, потом в Золотую Голову, тоже прикупить шапочек. Недалеко, пару кварталов.
- А тащить, как всегда, Гунн. Ладно, хоть в выходные прогуляемся по степи?
- Да что там тащить-то, не прибедняйся. Воскресенье тебя устроит?
- Спрашиваешь!
Вышли на улицу. Я предпочёл идти пешком, ведя Маро на поводке. Гунн зорко смотрела по сторонам, я просто думал о своём. Прошли два квартала, и тут Маро тихо сказала:
- Этот запах, он где-то здесь.
Не успел я сделать ей замечание, за разговор без разрешения, как что-то, мне показалось взрыв, отбросило нас в сторону. Затем раздался частый топот и чей-то крик, будто от боли. Я мгновенно поднялся, велев Маро лежать, выхватил нейро-плеть, готовясь оборонятся. Но, оказалось, незачем. Крик исходил от какого-то парня, которого Гунн хитрым образом держала на весу. Только кентавры могут так держать противника, зажав в кулаке его руку с пистолетом.
- Гунн, что случилось?
- Стреляли. Жду команды.
- Домой, и быстро. Маро, вставай, покупка отменяется.
- Есть! - ответила Гунн.
В следующее мгновение свободной рукой она зашвырнула меня в седло, затем Маро поперёк спины. Проскакали бешенным галопом прямо к дому, изредка перескакивая неосторожно припаркованные машины. Парень, висящий в руке Гунн, орал от боли и страха. В холл влетели, почти не останавливаясь, только Гунн пригнулась, не задеть притолоку, а мне и того не надо. Слезли.
- Гунн, поговори с нашим другом. Только вежливо, без синяков. И не оставь отпечатки пальцев на пистолете.
- Будет сделано, - ответила Гунн, нехорошо улыбаясь.
- Я думаю, ты понимаешь, что "без синяков" означает так же и не калечить. - Сказал я.
- Разумеется, Сёмыч! За кого ты меня принимаешь? Я буду вежлива, как...
- Как белый и пушистый котёнок, - подсказал я. - Кстати, ты заметила, в кого он стрелял?
- Да, в Маро. - сказала она хмуро.
- Понятно. Идём, Маро, тут без нас разберутся. Я покажу тебе твою комнату.
Маро пошла за мной, в крыло, где обитали рабыни.
- Вот твоя комната. Сегодня ты отдыхаешь, а завтра... посмотрим. Одежду тебе я сейчас закажу по стелларнету, принесут до вечера. Что касается досуга, телевизор тут есть, кристаллы имеются. Планшет на столе. Если что-то не работает, скажешь Мидори. Не знаю, может быть дать тебе музыкальный инструмент? Говори.
- Хорошо бы пианино, - сказала она. - Такое, маленькое. Очень хочется играть.
- Понимаю. Кажется, у нас есть одно. Надо будет попробовать тебя в дуэте с Ю, когда она выздоровеет. Так, что ещё? Обед скоро будет. Да, перед тем, как в нас выстрелили, ты сказала: "Он здесь". Кто он?
- Я только узнала запах. Там был человек, просивший меня взломать сеть банка. Но я его не видела, только запах.
- Скверно. А стрелок, которого поймала Гунн?
- Раньше не видела. И запах незнакомый, - сказала она.
- Не нравится это мне. Похоже, на тебя объявили охоту. Какое-то время тебе нельзя будет выходить на улицу. Отдыхай, я пойду вызову полицию.
Поговорив с Мидори насчёт пианино для Маро, я направился к Гунн. У неё всё было в порядке, стрелок хмуро сидел в углу холла на корточках, баюкая руку, пистолет валялся в дальнем углу.
- Ну как, - спросил я боевую подругу, - сказал ли он что-нибудь?
Гунн пожала плечами.
- Сказал, что его зовут Митрох Калах. Стрелял в Маро в целях борьбы с рабством. В знак протеста.
Я хмыкнул и повернулся к парню.
- Сколь отрадно видеть юношу, обременённого столь чистыми мыслями, как борьба за свободу рабынь. - Сказал я. - И зачем же ты стрелял в одну из них?