- А тебе не пофиг? - сказал он. - В тебя что ль стреляли?
- Да нет, не пофиг. Я за неё рассчитываю получить 25 тысяч кредитов. Если бы её убил, тебе пришлось бы возмещать ущерб. У тебя есть такие деньги? Если нет, то я просто-напросто купил бы тебя и продал потом за тридцатку.
- Не твоё дело, - огрызнулся он.
- Да, ты герой, - сказал я. - Кидаешься с пистолетом на безоружную девочку, которая даже не имеет права защищаться. И всё-таки, зачем?
Я опёрся на трость, не спуская глаз с парня.
- Рабы - сволочи, - сказал он. - Честному человеку никуда не устроиться, все места заняты рабами. Куда ни глянь, уроды с ошейниками. Всех перебью.
- М-да, с тобой всё ясно, - сказал я. Ничего не умеющий и не обученный толком придурок, винящий всех в своих бедах.
- Гунн, следи за ним, до прихода полиции. Ах, нет, вот же она, - сказал я, услышав звонок домофона. Подошёл, впустил двух полицейских.
- Добрый день, ваши документы. - Сказал тот, что постарше.
- Вы забыли представится... офицер Барбреди*, - ответил я. Он тут же потерял своё величие и теперь смотрел на меня снизу вверх с высоты своего роста.
- Прошу прощения, господин Воссилов. К нам пришёл вызов...
- Верно. Вон тот молодой человек стрелял в мою рабыню. К счастью, мой телохранитель Гунн, - Гунн слегка поклонилась, - смогла ему помешать.
- Вот как? Где это случилось?
- В двух кварталах отсюда, на улице Электриков. Мы трое, я, Гунн и рабыня шли в магазин. Гунн, рассказывай, как было дело.
- Да, Сёмыч. Как только мы свернули на эту улицу, я увидела его, - она указала на Митроха. - Он вытащил пистолет, прицелился в рабыню. Я... приняла меры безопасности.
- Понятно, - сказал Барбреди. - Хотелось бы ещё поговорить с рабыней.
Я покачал головой,
- Это невозможно. Она в стрессе.
- И что? - Барбреди удивлённо приподнял брови. - Кого интересует мнение рабов?
- Их владельца, если он достаточно разумен. Барбреди, она только-только начала обучение, а тут такие события. Если сейчас устроить допрос, её психика может потерпеть необратимые изменения. И тогда я потеряю хорошие деньги. Дайте расписку, что вы мне их вернёте, и я её позову.
- В ваших словах есть резон, - сказал Барбреди, усмехнувшись. - Тем не менее...
- Тем не менее рабыня моя частная собственность, и я не предоставлю вам её для допроса, даже если мне придётся вызвать адвоката. Он, кстати, вам напомнит, что рабы вообще не могут выступать свидетелями по уголовным делам.
- Хм... Ладно. Кстати, господин Воссилов, не передадите ли мне вон тот пистолет? Кажется, это и есть орудие преступления?
Я хищно улыбнулся. Старый трюк, на который уже давно никто не ведётся в нашем квартале. Взяв со столика палочку для еды, я вставил её в ствол, и осторожно поднял пистолет с пола, чтобы не уронить.
- Держите, офицер. Надеюсь, у вас есть пакетик для вещдоков?
- Умно, господин Воссилов, - ответил он, упаковывая пистолет. - Ладно, до свидания. Надеюсь, ещё увидимся. Эй, ты, как тебя.
- Митрох Калах.
- Во-во. Идём, в машину.
- Наконец-то ушли, - сказал я. - Слушай, Гунн, мне пришла в голову идея. Когда пойдём в степь, в воскресенье, оденься поприличнее.
- Это как? - Спросила Гунн, огладев себя со всех сторон, насколько возможно. - Хочешь седло со стразами?
- Нет, просто надень деревянные мечи.
- Деревянные мечи? У меня есть пара таких, но зачем?
- Не хочу дырявить твою красивую кожу во время спарринга.
Земля ушла у меня из-под ног и весь мир провалился куда-то в яму.
- Сёмыч! - Заорала Гунн, прижимая меня к груди, как котёнка. - Старый пень, ты умеешь ублажить женщину, как никто!