— Всё ещё думаешь, что нам рано заниматься сексом? — тихо мурлычу я, не чувствуя своего тела.
— Нееет, — протягивает он, оставляя дорожку поцелуев на моей шее. — Не боишься? — спрашивает он.
— Чего? — решаю узнать, хотя и так прекрасно понимаю, о чём он.
— Моего напора, того, что буду безжалостен к тебе и теперь буду брать когда и где мне захочется, — протянул Матвей, а я тихо засмеялась.
— Бояться нужно тебе дорогой, — со смешинкой проговорила я, — ты же знаешь, что твоя жена ненасытная фурия, готовая наслаждаться, когда её жестко трахают.
— Ты знаешь, что нарываешься?
— Иначе бы я молчала, — просто отвечаю я, прекрасно зная, что он возбуждён снова.
Я чувствовала, как в мои ягодицы явственно упиралось что-то твёрдое и горячее. Закрыла глаза и поелозила по кровати, заставляя его глухо застонать. Боже, и этот человек ещё успевал что-то плести о старости! Серьёзно? Непроизвольно улыбнулась и издала тихий смешок.
— Я не понял, — шутливо произнёс Матвей, — что смешного?
— Думаю о том, что ты скоро состаришься, а я дева в рассвете сил, — снова засмеялась, слыша, как он фыркает.
Да, после того, как он нёс этот бред, я припоминала ему его не один раз. Вначале думала, что будет обижаться, но он на удивление спокойно ко всему отнёсся.
— Я, правда, скоро стану старым.
— Ничего. Буду кормить тебя орехами и морепродуктами.
— Терпеть не могу всех этих мидий и осьминогов.
— Мы что-нибудь придумаем.
В дверь тихо постучали:
— Матвей, Соня, можно зайти?
— Погоди, мам, — крикнул Матвей, натягивая на нас одеяло, — входи!
Открылась дверь и вошла его мама.
— Я вам не помешала? — робко спросила она, а я, кажется, покраснела до корней волос.
Нет, Инесса Александровна была милой, доброй женщиной, самой идеальной свекровью. Она не учила меня готовить, не говорила, как нужно застилать кровать и стирать вещи. В нашу с Матвеем жизнь она практически не лезла, хотя мы и жили под одной крышей. Изредка я сама проявляла инициативу, желая чем-то удивить мужа: испечь пирог или сделать вкусную запеканку.
Инесса Александровна любила и умела готовить, поэтому в доме, хоть и был повар, но она часто находилась на кухне, что-то придумывала и удивляла нас своей выпечкой. Изредка я училась у неё рецептам, она искренне помогала и исправляла. Никогда не иронизировала и действительно пыталась научить, а не унизить и показать, насколько я немощна и неумела.
Наслушавшись многого о свекровях, я первое время даже не знала, что мне делать и как себя вести, а когда вспоминала нашу с Матвеем разницу в возрасте, так и вовсе поникала, потому что не знала, как она меня примет, да и примет ли вообще. К счастью, мама Матвея была спокойной, умной женщиной, которая желала своему сыну любви, а не ровесницу, чтобы можно было провести старость вместе. Мы как-то быстро нашли с ней общий язык, общались, я узнавала много нового о Матвее, как о её сыне. Не как о бизнесмене или мужчине, который уже сформировал свои взгляды и вкусы, а как о том мальчике, каким он был двадцать с лишним лет назад.
— Что ты хотела, мама? — нежно спросил Матвей.
— Я хотела забрать Кирюшу, но вижу, что он спит, — неловко произнесла Инесса Александровна.
— Ему уже пора вставать и кушать, так что можете его забрать, разбудить и покормить, — тихо подала голос из-под одеяла.
— О, отлично.
Инесса Александровна подошла к кроватке, что-то нежно залепетала, взяла Кирюшу на руки и вышла, тихо прикрыв дверь. Несомненно, это был ещё один плюс совместного проживания. Несмотря на возраст, мама Матвея всё время помогала, забирала Кирилла, играла с ним, гуляла на улице, а в последнее время, когда я перестала кормить его грудью, стала проводить ещё больше времени. Я ни в коем случае не была против. Я её понимала, Матвей её единственный сын. Он уже давно вырос, с детьми не спешил, у его матери попросту не было возможности пообщаться с детьми и понянчить внуков.
Вскоре я собиралась восстановиться в университете и доучиться. Вначале переживала, что ни Матвей, ни его мама меня не поддержат. Матвей согласился практически сразу, сказав, что не собирается меня ни в чём ограничивать, разве что только не позволит гулять с одногруппниками, только с одногруппницами. С Матвеем всё решили быстро, а вот о его маме переживала, думая, что она запричитает, скажет, что сейчас важнее ребёнок, а учёба подождёт.