Этим все сказано. Финас из тех, кто считает, что не стоит спорить с волей богов, потому что это очень неосмотрительно. И чревато проблемами, которые люди решить не могут. По идее, хороший правитель. Будет думать, что говорит. Однако в то же время его рассудительность… возможно, это банальная трусость?
— Побудь со мной, Ромеда, — вдруг совсем близко прозвучал голос Эриаса, и я невольно вздрогнула, ощутив горячее дыхание на плече.
Тоненькая накидка не спасала. Он стоял позади. Не прикасался, но я ощущала его близость каждой клеточкой тела. От него пахло совсем не так, как от Финаса: ни масел, ни аромата пропитанных благовониями тканей. Эриас — это травы, кожа и едва ощутимый запах металла. Такой мужской, настоящий. И едва уловимые нотки мускуса, но настолько легкие, что не сразу разберешь.
— Ты сейчас где-то далеко, — прошептал он мне на ухо.
Когда распущенных волос коснулись его пальцы, я судорожно выдохнула. Губы словно онемели, я не в силах вымолвить ни слова. Одновременно хотелось резко развернуться и помчаться в дом, чтобы больше никогда не ощущать всего этого, и тут же прижаться к нему всем телом, прикрыть глаза и… больше никогда не уходить.
Умом я понимала, что я — его рабыня, собственность. Но в то же время он не был ни жесток, ни груб. Пожалуй, только работа в доме и ошейник дают понять, что я не гостья.
Да, возможно, слишком быстро я забыла о том, что царская дочка, и покорно ношу ошейник. Но разве разумно становиться в позу и хвалиться своей кровью, когда собственные отец и мать отвели меня на скалу к морскому чудовищу?
Я не такая горделивая белоручка, как мои тетушки и двоюродные сестры. Кое-что все же знаю и могу. И противника стоит узнать получше, прежде чем предпринимать какие-то действия.
Почему-то, правда, сердце екнуло, когда я подумала об Эриасе как о противнике. Он меня спас. Единственный, чужой, красивый, странный. Никто из жителей Эфоса даже не подумал бы об этом.
Эриас взял меня за плечи и повернул к себе. Посмотрел прямо в глаза; сиреневый огонь взгляда обжег, не давая дышать сладким воздухом, наполненным ароматом пурпурных цветов.
Я замерла, не зная, что делать.
Он огладил большим пальцем мою скулу, скользнул к подбородку, коснулся контура нижней губы.
Я словно разучилась дышать. Только молча стояла, смотрела в сиреневые глаза, в которых плясали аметистовые искры, и понимала, что пропала. Что никогда и ни за что не смогу отказать этому мужчине. Могла бы — горько засмеялась, но я не в состоянии даже пошевелиться. Это неправильно, и в то же время сердце в груди сладко сжимается от невиданного доселе чувства.
— Вы — мой господин. Я в вашей власти.
Холодная и отчужденная формула, ответ-щит, который хоть на мгновение поможет спрятать от этого внимательного взгляда, от ласковых прикосновений пальцев и от собственных чувств.
Он обхватил ладонью мою щеку, не давая отвернуться. Глаза в глаза. Я замерла, словно смертный под волшебной сонной песней в храме змей. Когда ты можешь только слышать неземной голос и медленно теряешь волю и интерес ко всему окружающему.
Мне удалось услышать ее всего один раз в жизни. И только потому, что отец тогда взял меня в храм, показать таинство. Простых людей туда не пускают. Только представителей царской семьи.
— Значит, так ты считаешь? — неожиданно холодно спросил Эриас.
От этого тона стало не по себе. В сиреневых глазах почему-то появился гнев.
Я растерялась. Что? Что я не так сделала? Ведь сказала же как есть.
Он вдруг склонился ко мне, практически касаясь своими губами моих:
— Неужто ты меня видишь таким зверем, Ромеда? Или считаешь, что я буду брать тебя, словно вещь?
По коже пробежали мурашки. Стало страшно от осознания, что рядом не человек. Он действительно обладает огромной силой и властью; даже если захочу, сопротивляться бессмысленно. Только… почему он тогда злится?
— Не знаю, — призналась я еле слышным шепотом. — Вы же сами сказали, что…
Губы Эриаса прижались к моим, не давая договорить фразу.
ГЛАВА 6. Зов морского бога
А потом он ушел. Напоследок коротко бросив: «Подумай, Ромеда».
Я стояла, глядя ему вслед, и зябко куталась в накидку, хотя несколько секунд назад мне было нестерпимо жарко. Кровь казалась раскаленной, тело таяло в сильных руках мужчины, обнимавшего меня. Он скрылся очень быстро, ночная тьма словно поглотила его, приняв в свои ласковые объятия.
Мои губы горели. Призрак поцелуя Эриаса до сих пор оставался там. Сама не понимая зачем, подняла руку и коснулась уголка рта. Сделала глубокий шумный вдох, надеясь, что ночной холодный воздух позволит мыслить немного трезвее.
Но ничего не вышло. Голова шла кругом, щеки полыхали румянцем. Эриас целовал меня уверенно, властно, ласково, но в то же время так, что нипочем не хотелось этот поцелуй разрывать.
Некоторое время я так и стояла, не зная, что делать и куда идти. То есть было, конечно, помещение, где жили мы с Минорой. Она, наверное, уже спит…
Вздохнув, я направилась к дому. Но почему-то притормозила. Вернулась и протянула руку к ветке с крупными пурпурными цветами. Сорвала один и теперь уже уверенным шагом отправилась к себе.
Минора и правда спала. Я быстренько ополоснулась в маленькой купальне, специально выделенную для слуг, набрала воды в грубую глиняную вазу и поставила с цветком у своей кровати.
Разделась и юркнула под одеяло. Прикрыв глаза, глубоко и удовольствием вдохнула запах даэк-нур. С легкой горечью осознала, что теперь он будет мне всегда чудиться, когда я буду думать о своем настоящем поцелуе. С настоящим мужчиной…
Повернувшись на бок, я уснула.
Мне снился сон. Слишком прекрасный, чтобы быть правдой. Поэтому ни на секунду не возникло сомнений, что это не сон, а реальность.
Под ногами плескалось лазурное море. Удивительно прозрачное, пронизанное солнечным светом, так манящее зайти подальше, нырнуть в теплые воды.
Я посмотрела по сторонам. Нет, никого рядом. И пейзаж незнакомый: белый песок, поросшие зеленью горы, бездонное голубое небо. Такое высокое, что страшно смотреть — потеряешься и забудешь, как тебя зовут.
Со спины кто-то подошел. Остановился в шаге. Я хотела обернуться, но поняла, что не могу этого сделать.
— Не бойся, — прошелестели ласково волны.
— Не бойся, — повторил ветер.
— Ты принадлежишь мне, — шепнул находящийся за спиной мужчина и положил горячие ладони мне на плечи.
Эриас. Его голос я теперь бы узнала из тысячи других. Будь я в реальности, это показалось бы смешным или нелепым, но сейчас все так, как должно быть.
— Ты моя, Ромеда. И только моя…
Его ладони огладили мои бока и замерли на талии. Боги, какой он горячий! Неужто вместо обычной крови по его венам течет живое пламя?
Он вжался в меня со спины, сорвав с губ еле слышный стон. Говорить ничего не хотелось. Только навсегда остаться в его руках. Затаиться маленькой пташкой и позволить делать все, что он пожелает. Все…
Волны накатывали на берег, шумел ветер. Губы Эриаса обожгли поцелуем мою шею, плечо; сильные пальцы потянули вниз тонкую ткань платья. Раздался треск, я охнула. Эриас тихо рассмеялся.
— Смешная человеческая девочка. Моя…
Вдруг раздался оглушительный грохот. Я резко распахнула глаза и подпрыгнула на кровати, озираясь по сторонам.
— Да что ж ты творишь! — раздался сердитый крик старого Скуйта. — Работники-недотепы! Так не только крышу не починим, но и без голов останемся! С ума посходили совсем — в такую рань грохотать!
Ему что-то ответили, но я не расслышала. Ясно, обычные бытовые дела. Хотя солнце уже встало, разлеживаться в постели не годится. Рано вставать для меня не было чем-то неподъемным, дома всегда просыпалась немногим позже рассвета. Позволить себе нежиться в постели не могла, даже несмотря на то, что я царская дочь.