— А что потом? — спросила я, носом прижимаясь к его виску и пьяно соскальзывая ниже, чтобы губами коснуться кожи, от которой гудело нутро.
— Потом — будет потом.
Он только напрягся, когда мои клыки пронзили его плоть, практически сразу расслабившись и обхватывая меня за талию крепкой рукой, придерживая так, чтобы я не смела оторваться.
Словно животное, я вгрызлась в сладкую кожу, прижимаясь к ней каким-то странным поцелуем, чувствуя губами железистый привкус крови, которая словно горячее вино с хорошим градусом до стона разливалось по венам.
Мои пальцы сжались на нем стальной хваткой, до боли, до синяков. Кости захрустели от желания слиться с ним в неразделяемое целое и меня мягко оторвали от пола, приподнимая в воздух.
Я хотела обхватить для надежности еще и ногами, но они как ватные странно висели и тянули меня тяжестью вниз.
— Лима, прекрати!
Дернувшись, словно сбрасывая с себя дурман, я пьяно подняла глаза, встречаясь взглядом с пораженным и крайне разрушенным Александром, будто его мир рухнул прямо под ноги. И только опустив взгляд ниже, я сама открыла рот, наблюдая, как огромный змеиный хвост нарезает спирали по полу, переливаясь темно зеленой чешуей.
— Ты… Ты истинная, — тихо произнес он. — Он твой…
— Вам повезло, братья, — хрипловатый голос над ухом прозвучал так, что у меня заломило виски. Дурная комедия… — Обсудим наше наследство позже, — костяшки пробежались вдоль моего позвоночника, и я выгнулась будто кошка, хватаясь еще крепче за мужчину перед собой.
Андор… Андор… Вот дерьмо!
Глава 39
— Так это ты!
— Смотря, что ты имеешь в виду, — красные глаза прищурились, и у меня вновь мурашки пробежали по коже. — Пора идти, тигрица. Я хочу скорее остаться с тобой наедине и понять, куда двигаться дальше.
— Отпусти! — рванула я в сторону, пытаясь расцепить объятия, как тут же повалилась назад, не сумев удержаться, приземляясь прямо на застонавшего от неожиданности Кэла.
— Нежнее, дар мой, — несмотря на суровость в голосе, близнец тут же обхватил меня рукой за талию и подтащил к себе, как бы пряча за крепостью рук. — Я еще покусаю тебя за то, что саданула меня хвостом, но только чуть позже. А пока… — Прищурившись, Кэл поднял в воздух свою катану, наставляя на того самого брата-потеряшку и злобно зашипел: — Ты! Не смей больше к ней прикасаться…
— Кэл, нет! — Алекс неожиданно встал между нами, причем спиной к незваному гостю. — Нельзя! Ты навлечешь на себя проклятие!
— Кошечка меня не обидит, — промурчал он, прижимаясь подбородком к моему виску.
— От нее это не зависит. Нельзя отнимать ее у истинного…
Последнее он произнес, горько проглатывая ком в горле, пытаясь скрыть на дне серебристых глаз горькую скорбь. Он как будто…
— Я не собираюсь уходить! Я даже не понимаю, что происходит! — вспылила я. — И лучше вам, господа красивые, все мне немедленно объяснить! Всем вместе.
Бросив красноречивый взгляд на алого, я удостоилась скрипа сжатых челюстей от всех мужчин разом, но сдавшись первым, Алекс обернулся к родственнику:
— Временное перемирие. Думаю, что если речь идет о нашей женщине, стоит на время отложить конфликты.
— Нашей? — усмехнулся тот. — Моей. Тут и обсуждать нечего, так ведь, тигрица? — протянув ко мне ладонь, он выжидающе замер, когда я подам ему руку, но я только нахмурилась. — Тигрица?
— Я Лима. Алимия.
Красные глаза полыхнули вожделением, слишком заметным, чтобы была возможность его скрыть.
— А-ли-ми-я, — протянул он и глубоко вздохнул. — Хорошо. Временное перемирие на период обсуждений. Но в дальнейшем я собираюсь посносить вам головы и забрать свою женщину.
— Кхе-кхе.
— Чуть позже, — добавил он, и только тогда я позволила нашим пальцам соприкоснуться, чтобы ощутить покалывающие разряды, разливающие тепло по венам.
Да что же такое! Я даже мысли в кучу собрать не могу!
— Кто-нибудь знает, как мне вернуть себе ноги!? — взмолилась я, наблюдая за тем как мои попытки ощутить конечности, двигают хвостом из стороны в сторону, нелепо и неумело, угрожая вот-вот что-нибудь разнести.
— Я не уверен… Закрой глаза и подумай о своих ногах, — предположил Алекс, и все выжидающе на меня уставились, пока я, покачиваясь и держать за длинные пальцы как у пианиста-атлета, пыталась удержать равновесие.
— Закрыть глаза… Подумать о ногах… — повторяла я сама себе, выполняя указания, ощущая, как босые ноги касаются металлического пола. — Господи боже, пусть получится…
— Лима, у тебя получилось, — хрипло произнес Кэл, и в воздухе повисла напряженная тишина, только открыв глаза, я поняла всю суть проблемы.