В первые секунды вымокший до нитки старик от ярости не мог вымолвить и слова. Затем рявкнул:
— Ты! В кабинет директора! — затем указал на Мару, — С тобой потом разберемся. Занятие без меня не продолжать! Будете что-то поджигать без меня, заставлю неделю драить полы в большом холле. Зубной щеткой!
Все притихли, с удивлением и ужасом глядя на меня.
Хенсон грубо схватил меня за плечо и поволок в сторону к Академии. Вырваться мне удалось лишь на середине пути:
— Больно, пустите! Сама пойду!
Магистр оставил меня ждать у кабинета директора, а сам зашел внутрь. Лишь особенно громкие возгласы доносились до моих ушей. Ну а что я такого сделала? Чисто технически я лишь выполняла его задание. Он же не уточнил, что именно поджигать.
Магистр Хенсон вышел вместе с директором. Сухонькая старушка в ведьминском остроносом колпаке строго взглянула на меня:
— Ты не собираешься извиниться перед преподавателем?
— Извините, — буркнула я. — Это вышло случайно.
— Надеюсь, вы разберетесь с ней! — рявкнул старик директору и ушел, гневно топая ногами.
Директор молча пропустила меня в кабинет. Я села без приглашения, ожидая неминуемого разноса. Надеюсь, меня не исключат. Может, снова отправят в комнату для буйных. То есть, для раздумий.
Но взгляд директора, усевшейся за стол передо мной, неожиданно потеплел.
— Айна, послушай… Я знаю, тебе сейчас тяжело. Магистр О'Лири рассказал мне твою историю. Ты росла в ужасных условиях, с трудом сбежала, а твоя мама до сих пор в рабстве, — тихо проговорила директор, проникновенно глядя мне в глаза. — Мы… Я очень беспокоюсь за тебя. Ты ходишь поникшая, твоя успеваемость упала, а теперь еще и это… Ты переживаешь из-за мамы, да?
Стыдно было признаться, но переживала я совсем не из-за мамы. Конечно, я скучала по ней и придумывала нереализуемые планы, как спасти ее, но не она была причиной моего поведения.
— Да, директор, — покорно сказала я. Скоро смогу смело сказать, что ложь — мое второе имя. — Из-за мамы и еще… Я боюсь, что охотники найдут меня здесь, и школа не сумеет меня защитить. Я доверяю вам, но не могу избавиться от этого страха.
Директор по-матерински улыбнулась.
— Тебе нечего бояться. Защита усилена на всех уровнях. Такие меры я объяснила другим учителям опасностью нападения некромантов, поскольку О'Лири был ранен клинком из земли мертвых. К слову, мы считаем, что охотник и был некромантом. Они часто берутся за подобные задачи, обещающие хорошее вознаграждение.
Я кивнула. Все, чего мне хотелось, это уйти отсюда.
— Если я могу тебе помочь или тебе будет нужно поговорить… — мягко сказала директор, — то ты всегда можешь обратиться ко мне. Или к магистру О'Лири. Ты ведь именно к нему пришла за помощью изначально.
Когда она произнесла его имя, меня ощутимо тряхнуло. Надеюсь, директор не заметила.
— Обязательно. Я пойду, ладно?
— Иди. И учись лучше контролировать свою магию, — улыбнулась директор. — Не перекалечь мне тут всех преподавателей.
О да, я бы с удовольствием покалечила тут одного… Дракона.
Легок на помине. Я вышла, а он стоит у дверей.
— Айна… Я услышал о том, что случилось. Ты в порядке?
Голос звучал заботливо. Но этим он никого уже не одурачит. Я даже избегала смотреть ему в глаза, чтобы не возникло желания броситься ему на шею. Ты мне не нужен. Не нужен.
— Больше никогда не называй меня по имени, — бросила я и почти бегом ринулась в коридор, желая лишь добраться до спальни и свернуться в клубок под одеялом.
Вдруг меня схватили за руку и грубо дернули назад.
Дракон пристально взглядывался мне в глаза с непонятным выражением на лице.
— Тебе что… Плохо? Почему?
— Мне просто отлично, — рявкнула я, пытаясь выдернуть руку, но дракон не пускал.
— Я же вижу. Рассказывай!
— Отвали! — дернулась я из последних сил, и тут моя выдержка изменила мне.
Я резко прижалась к драконьей груди, ощущая своей щекой, как судорожно вздымается грудная клетка. От бега? От волнения?
Запах сандала и апельсина окутал меня, и слезы лишь чудом не покатились из глаз. За что мне все это…
Дракон, конечно, не обнял меня, вместо этого мягко отстранил, держа за плечи.
— Что случилось тогда? — выпалила я. — Что заставило изменить твое мнение? Ты должен, понимаешь, должен мне рассказать!
О'Лири странно смотрел на меня. Видимо, не мог решить, что ему сказать. Потом, кажется решился.
— Пока я был без сознания, в коме я увидел свою жизнь со стороны. Мечтал умереть, но не умирал, а продолжал делать людям зло. Вымещал на них свою ярость, свою боль. Я увидел со стороны в себе эту слабость. И пообещал себе, что если выживу, то смогу простить себя за произошедшее на войне и затем измениться. Святым, я, конечно, не стану… Но и насильником быть не хочу.
Ничего себе… Такого я не ожидала. Уж чего-чего, а совести в этом драконе раньше видеть не приходилось.
— А что если я сама хочу?… Ну, ты понимаешь, — быстро сказала я, ощущая, как стыд заставляет щеки краснеть.
О'Лири усмехнулся. Своей обычной почти хищной усмешкой, только теперь в ней недоставало наглости.
— У тебя никогда даже молодого человека не было. Никаких нормальных романтических отношений. Ты еще ничего не понимаешь. Ты вскоре найдешь себе хорошего человека и будешь вспоминать обо мне лишь в кошмарном сне.
Я разозлилась. Почему он все решает за меня?
— Не хочу я другого! Я хочу тебя! Хочу быть… твоей! И только!
В расширившихся глазах дракона появилась глубина, и смутное желание отразилось на его лице.
В следующую секунду я ощутила тепло его губ на своих губах. Проводя языком по сухим губам дракона, я впитывала дикую нежность, скользившую между нами. Он целовал меня бережно, мягко, будто в последний раз. Никогда еще мы не целовались просто так, без порыва страсти в сексе. Мы медленно сплетали и расплетали наши языки, осторожно прикусывали мокрую кожу рта. Затем он прижался губами к моей щеке и надолго задержал это прикосновение.
Мое тело стало воспаленной нежностью, воплощением чего-то мягкого и светлого, сияющего. Счастье наполнило мой истощенный организм до краев и вылилось за них.
Дракон отстранил меня.
— Айна. Поверь, нам не нужно быть вместе. Ты совсем не знаешь меня. Я жестокий, холодный и закрытый человек. Я лишь испорчу тебе жизнь. Не стоило мне целовать тебя, но не смог удержаться… Больше это не повторится.
Пока О'Лири говорил, он постепенно закрывался, превращаясь из ласкового мужчины в собранного преподавателя.
— Ты поймешь потом, что я был прав, — тихо сказал О'Лири, отбрасывая с лица пряди смоляных волос. И ушел. Снова ушел.
В растерзанных чувствах я побежала в лес, к моей башне, потому что во мне хватило бы злости сжечь целую школу. Ты хочешь, чтобы я тебя забыла? Отлично, я тебя забуду!
Глава 8
В смутных мыслях, как лучше забыть о драконе, я провела еще пару дней. В это время в Академии была популярна тема с шариками временного приворота. Их делали и продавали в больших количествах студенты старших курсов, опытные в зельеварении.
На такой голубой шарик размером с ноготь нужно было наговорить имя того, в кого жертве предстоит влюбиться, а затем добавить в еду или раздавить до жидкого состояния и пшикнуть в нос из флакончика, как духи. Хвала драконам, влюбленность длилась не больше полутора часов.
Теперь на всех курсах влюблялись повально, потом так же яростно мстили обидчику (тем же способом). Маре вот довелось бегать как собачка за рыжеволосым Эрвисом, главным задирой и хулиганом нашего курса.
— Поцелуй же меня, мой дорогой, — томно шептала она, преследуя его в коридорах.
— Отстань, вобла! Я рыбу не ем! — отвечал этот придурок, видимо, находя Мару слишком худой. К тому же у нее была явная склонность к магии воды.
Я была уверена, что меня эпидемия временных приворотов не коснется, поскольку толком не нажила ни друзей, ни врагов. Но однажды в коридоре Лейлин умудрилась пшикнуть мне что-то прямо в нос. С мстительной улыбкой гадюка удалилась, а я осталась беспомощно хлопать глазами, думая, перед кем сейчас потеряю гордость.