Болезненное, грубое, чувственное удовольствие. Она сама, прикованная и стонущая, истекающая влагой. Его пальцы, двигающиеся всё быстрее, доставляя ей всё более острое наслаждение. И хмельная пелена, делающая всё немного ненастоящим. Он причинял ей боль пополам с наслаждением, он раздел её, он владел ею, и сейчас она не возражала бы, даже если бы он нарисовал ещё одну руну на её теле.
Сейчас, в эту секунду, даже умирая от тяжести его пальцев между своих расслабленных ягодиц, она была его собственностью. Целиком.
— Покорная, — прошептал он. — Моя.
Ей не хватало только этих слов, чтобы внутри расцвела сверхновая.
— Вы, — прошептала она, обмякая в кандалах со стоном и чувствуя, как его пальцы освобождают её, на миг замирая на тонкой талии.
Шелест кожи о пол; он сбросил перчатки. Провёл рукой по её щеке сзади.
— Хочу тебя, — прошептал он. — Боишься?
Хочет её? Там, в самом узком её месте, где она едва выдержала два пальца?
Последний хмель выветрился из её головы.
— Да, — выдавила она. — Очень.
Он вдохнул аромат её волос. Кира снова перевела взгляд на них в зеркале. Обнажённая рыжая девушка, прикованная к потолку и мокрая от желания, и порочный соблазнитель в чёрном, готовый сделать с ней что угодно.
— Нет, — наконец сказал он. — Ты должна прочувствовать первый раз полностью.
То есть он всё-таки будет. Её первый раз.
— Но я правда… — начала она, и он прижал палец к её губам.
— Я научу тебя не бояться. Ты захочешь этого сама, Кира Риаз. Но не сегодня.
Он обошёл её, оказываясь к ней лицом, и медленно начал раздеваться. Взгляд Киры спускался по его сильному мускулистому телу, не отрываясь от её любимой дорожки на животе, ведущей вниз, к паху.
К его возбуждению.
Оставшись обнажённым, он положил руки ей на бёдра, медленно гладя их.
— Он или я? — прошептал он, глядя ей в глаза.
— Вы одно, — хрипло прошептала она. — Верните себе воспоминания, и вы сами это поймёте.
— Если вы ещё раз мне это предложите, я вас придушу, — холодно произнёс он. — Точно так же, как он. Он делал это с вами в моменты наслаждения, правда?
Кира сглотнула. Тёмный Лорд усмехнулся.
— Но между нами есть разница. Я не желаю становиться сентиментальным слюнтяем, которого в отвращении бросила даже собственная любовница.
Он прижал её к себе плотнее.
— Вы видели, на что я способен, и я говорю не о ласках. — Его большие пальцы переместились с бёдер на её нежные части. — Смог бы он уничтожить главу Министерства так быстро? Да он даже не смог отвертеться от убийства этой жалкой девчонки Лорейн Ши, и был вынужден продать вас этому хлюпику Хили!
— Я согласилась сама, чтобы спасти себя и его!
— А он, чёрт подери, должен был спасти вас! — Тёмный Лорд повысил голос. Так, как никогда не повышал его профессор Деннет. — Не желаю становиться им даже в страшных кошмарах. Что вы вообще нашли в нём, чего нет во мне?
— Мы были счастливы, — тихо сказала Кира. — Он любил меня.
— Любовь невозможна.
От его ледяного тона она содрогнулась.
В следующий момент Тёмный Лорд подхватил её ноги и развёл в стороны. И насмешливо посмотрел на неё.
— Счастливы? Девицы вроде вас принимают за счастье что угодно. Например, это.
Разводя её ноги шире, он бросил своё тело вперёд, вторгаясь в неё без предупреждения, и прежде, чем Кира успела даже подумать, её тело послушалось его приказа, раскрывая бёдра ему навстречу.
Она хотела его. Горячие толчки были музыкой для её тела, и пусть даже он мог доставить ей лишь это счастье, она взяла бы и его. Кира закрыла глаза. Прикованная, как тогда, в самый первый раз… Он брал её, это было его тело, и пока он молчал, она могла притвориться, что ничего не изменилось, что её брал не Тёмный Лорд, нет: это тот, кого она всегда ждала, занимался с ней любовью.
— Маленькая лгунья, — вдруг прошипел он, замедляясь в ней.
Кира застыла в оковах. Он догадался.
— Откройте глаза, — последовал короткий приказ, и она послушалась, глядя в его разъярённое лицо. — И не отрывайте от меня взгляд. Я хочу, чтобы вы прочувствовали всё.
Он притянул её к себе, вторгаясь бешеными рывками, и она невольно подстроилась под его ритм. Кира закусила губу, сдерживая крики. Ей было больно — и одновременно сладко; он терзал её лоно, и она хотела ещё. Ей хотелось дикости, необузданности, страсти — и она запрокинула голову, отдаваясь ей.