- Вроде бы нет, - улыбнулась она. Невозможно было не улыбнуться, услышав тихий, полный искренней доброты голос. - А ты? Что ты здесь делаешь, такой...
- А? Какой?
- Богатый, - смутилась Хана.
Старик вынул деревяшку изо рта и зашелся в хохоте, ударяя себя свободной рукой по колену.
- Где ж я богатый? Родился просто давно, а налог с меня не собрали. Вот и прибился сюда, чтоб расюки не трогали.
- Они же не могут забрать кусок сознания после родов!
- Ну дык, думаешь, рады они тому, что по земле хожу, воздух порчу, а проку с того нуль? Ой не рады! Им роботы нужны послушные, с разума огрызками. Такие, как ты, дочка.
Хана кивнула, вспоминив, как кашлял в коридоре один из сознанцев. А ведь многие были немолоды. Может, и у них полное сознание? Ее обожгло догадкой. Если кристаллы воровали и раньше, то кусочки сознаний, принадлежащие “Racio”, вполне могли вернуть хозяевам!
- Те, кто управляют нами, - продолжил старик, - не мрут. Они не идиоты, чтоб от вечной жизни отказываться, да еще и платить за то.
- Значит, ты идиот?
Он снова рассмеялся, но тихо, будто выбился из сил.
- У меня есть самое лучшее, что есть в мире, - свобода. Ты, поди, и не думала никогда, что нет ее у тебя.
Хана вздрогнула, вспомнив слова матери.
- Но ты все равно умрешь?
- Да, когда сам захочу. Дочка, смерть может быть концом лишь тебя самой. А для других - поворотом, меняющим всю их жизнь. Все, поди прочь, я устал.
Старик снова сунул деревяшку в рот и запыхтел, втягивая в себя дым и тут же выдыхая его в заросший грязью потолок.
Иглас никуда не делся. Сидел перед монитором и, услышав шаги Ханы, рывком развернулся на стуле ей навстречу.
- Зачем вы украли кристаллы? - выпалила она сходу, не дав сознанцу времени на раздумья.
- Это же ресурсы, детка, - он приподнял бровь, удивленный ее недогадливостью. - Беспроводная связь - великое дело! Не переживай, в “Racio” долго не заметят твое маленькое преступление.
- Мое?! Я ничего не знала! Ты меня обманул! Я все расскажу...
- А ну тихо, - оборвал ее Иглас и прищурился. - Помнится, ты сама дала нам доступ к своему сознанию? Не боишься снова заболеть или, не приведи система, умереть?
Хана стояла, хлопая ртом, не в силах подобрать ни одного слова. Во рту было горько и солоно, нос снова заложило, и простуда была ни при чем. Она сжала кулаки до хруста, она хотела бы ударить в нагло ухмыляющиеся губы, хотя бы один раз... Но не Иглас лишился свободы, только ее получив. На его лице не останется и следа.
Она развернулась и поплелась прочь. Не зная, куда, просто - отсюда. Свернула несколько раз, опустилась на пол у влажной стены и обняла колени. Сидела так, пока не кончились слезы, потом снова встала, побрела дальше. Рукой Хана вела вдоль линии стыка двух цветов, синего и белого, и на пальцах оставалась грязь.
Маленькая табуретка, пустая и одинокая, стояла на ее пути. Рядом валялся темный куль, и несколько сознанцев сгрудились вокруг. Они молча зыркали на Хану исподлобья и отворачивались. Только один сжимал в руке полированную деревяшку, из которой не вылетало больше ни единого дымного облачка.
- Все? - пробормотала она, словно имела право спрашивать.
- Все, - ответила женщина в старом пальто. - Они его не получили.
Внутри Ханы, будто искра между двумя электродами, загорелось новое чувство. Гордость. Она смотрела на лежащего, того, кто до последней минуты не сдался. Не отдал свою свободу, прожил с ней всю жизнь.
Был ли старик счастлив? Хана не знала. Но она расправила плечи, в последний раз шмыгнула носом и прошла мимо жалкой кучки потерянных под землей людей.
Не оглядываясь.
Снаружи уже наступило утро. Раннее, но Хана ускорила шаг, чтобы успеть до начала рабочего дня.
В отделении еще никого не было, и она бросилась прямо к терминалу. Карточка вновь запустила программу, в этот раз по неизвестной придури остановив выбор на уровне города. Хана заметалась, глядя на длинную таблицу и десяток кнопок на сенсорном экране. «Мониторинг», «Комплексный анализ», «Восстановление системы», «Полный возврат»... Она лихорадочно листала список, пока не увидела, наконец, свое имя.
Профиль активировался не сразу - видимо, из-за работы вируса. Прикусив губу, Хана открыла короткий список транзакций. Ей была нужна самая первая, сделанная в день рождения. Пальцы дрожали, когда Хана рывком, чтобы не передумать, ткнула в отмену. Она еще успела вернуться в общее меню, а потом словно огромный пыльный мешок огрел по голове, вышибая дыхание и любые мысли.
В уши вонзился многоголосый звон. Хана изо всех сил зажала их ладонями и упала на колени. Шум нарастал короткими толчками, она с трудом сообразила, что это бьется ее собственное сердце. Все чувства бунтовали, заставляя видеть запах металла и слышать красный цвет взвывшей сигнализации. Мышцы свело судорогой, она уперлась ладонями в пол, сопротивляясь этой боли.