Гулкий металлический перестук ворвался в царящий в голове хаос. Хана с трудом подняла голову и сквозь кровавую муть едва различила темные фигуры, окружившие ее плотным кольцом. Они что-то кричали, широко разевая рты, жестами приказывали встать, тыкали дулами автоматов.
Она покачнулась, не ощущая рук. Куски плоти торчали из плеч и упирались в пол, как деревянные бруски-подпорки. Мизинец на правой вывернулся под неестественным углом. Сквозь звон в ушах пробилось несколько громких, глухих, знакомых щелчков. В прошлый раз их эхо долго гуляло в темном коридоре. Потом его заглушили выстрелы.
- Не надо, - жалобно прохрипела Хана. - Я не сделала ничего плохого!
Она вся сжалась, уже зная, как впиваются пули в беззащитное тело, лишенное бессмертия по одному сигналу из “Racio”. Но солдаты не стреляли и не опускали автоматов, словно воздух вокруг загустел и замариновал всех в этой комнате на долгие годы.
Грохот шагов разрушил вязкую тишину. Тяжелые черные ботинки появились в поле зрения, замерли неподвижно. Хана с трудом подняла голову, посмотрела на нависшего над ней гиганта, на закрывающую его лицо маску. Вот кого ждали солдаты. Человека, который имел право отдавать приказы.
- Что, хотела умереть, ничего не заплатив?
Динамики лицевого щитка передавали звук чисто и ясно. Хана различила и насмешку, и презрение, и непонятный интерес.
- Я не хочу умирать, - она замотала головой. - Не хочу! Но я не хочу быть чьим-то куском мяса, роботом живым. Это ужасно, это мерзко, это больно, даже если боли не чувствуешь! Вы не понимаете? Не знаете, что такое свобода?
Солдаты даже не пошевелились, словно и в самом деле были неживыми конструктами, и мышцам их лица никто не приказал изменить положение. Только командир резким жестом коснулся затылка.
Пластина лицевого щитка опустилась, и Хана замерла под льдистым взглядом серых глаз.
- Я - знаю, - в голосе Игласа звучало неожиданное сочувствие. - Видел, не раз. Но ты самая шустрая.
- Я?
- Да. Далеко не все объекты решались вернуть полное сознание, и не всем это удавалось так быстро. Хотя условия мы создавали равные.
Чувствительность понемногу возвращалась. Боль прострелила руку, угнездилась в ней, не собираясь уходить. Хана со стоном оперлась на подножие терминала, откинула голову, прислонилась затылком к холодному металлу.
- Значит, я не просто так попала на стажировку?
- Умница. Да и матери твоей денежку подкинули не потому, что больше некому воспроизводством заниматься.
- А как же те люди, на станции? Их тоже убили из-за меня?
- Несчастье ходит не по горам, а по людям, - Иглас ответил старинной поговоркой и криво усмехнулся. - Ты так долго добиралась, что я успел заскучать.
- Лучше бы я никогда не пошла в тот тоннель!
- Не для того мы отключили все сидения, кроме одного, чтобы ты вылетела из программы.
- Я все еще в ней? - устало и зло спросила Хана.
- Конечно. Как и все «сознанцы». “Racio” улучшает управление разумом, а он все еще преподносит сюрпризы. Я был уверен, что, узнав правду, ты захочешь побыстрее умереть.
- Не хочу!
Она впилась взглядом в одного солдата, второго, третьего... Они все глухие?
- Это просто люди, - пренебрежительно прокомментировал Иглас. - Потребляют готовые выводы, а сами их сделать не в состоянии. Сто лет назад сознание каждого было полным. И что, думаешь, они им пользовались, когда ревели в один голос, поднимали камни, топтали слабых?
Он пожал плечами и лениво потянулся к кобуре. Время снова замедлилось, и Хане казалось, что между частыми ударами сердца проходят целые тысячелетиями.
Финальный этап, поняла она. Достаточно одной пули, и ее собственное, только что обретенный разум навсегда угаснет. Эксперимент закончится, ему присвоят номер и начнут следующий. Новые и новые ханы будут приходить, чтобы ненадолго вернуть себе - себя. Что бы случилось, обрети солдаты сознание? Узнай о боли и смерти? Они смогли бы убивать?
Хана вздрогнула, вспомнив о выцветшей кнопке в углу экрана. В груди будто вспыхнул яркий огонь надежды, вспыхнул и оборвался. Дотянуться до нее под прицелами, быстрее, чем Иглас выстрелит? Невозможно!
Так же невозможно, как и восстановить разрушенную башню без молотков и цемента. Как это было сто лет назад, когда разум использовали для команд одному телу. Сколько горожан было на площади? Тысяча? Десять тысяч? Все вместе они изменили огромную часть материального мира. Так может, хватит одного сознания для имитации слабого, едва ощутимого касания?