Наука как одеяние
Элиезер Юдковский
В трейлере фильма «Люди Икс» голос за кадром говорит: «В каждом человеке… есть генетический код… вызывающий мутации». Несложно заметить, что, мутировав, можно приобрести разнообразные полезные способности. К примеру, мутант Шторм без труда метает молнии.
Прошу тебя, дорогой читатель, подумать о биологических приспособлениях, необходимых для производства электричества; о природной защите от собственного электричества; а также о структурах внутри мозга, отвечающих за тонкое управление разрядом молнии. Если мы бы и в самом деле обнаружили бы организм, который приобрёл такие способности за одно поколение, в результате мутации, то это бы одним махом вдребезги бы опровергло неодарвинистскую модель естественного отбора: это было бы ещё убийственнее, чем скелет кролика, датируемый докембрием. Если теорию эволюции действительно можно растянуть так, чтобы она не возражала против истории Шторм, то она станет способной объяснить всё, что угодно, и нам прекрасно известно, к чему такое ведёт.
Серия комиксов «Люди X» использует термины вроде «эволюция», «мутация» и «генетический код» лишь для создания атмосферы наукообразия; лишь для того, чтобы она относилась к науке как литературному жанру. И меня пугает то, как часто я встречаю людей (особенно в СМИ), воспринимающих науку исключительно как жанр литературы.
Я сталкиваюсь с людьми, которые твёрдо верят в эволюцию и не воспринимают всерьёз креационистов. При этом они вообще не имеют представления о том, что запрещено законами эволюционной биологии, а что нет. Они могут говорить про «следующий шаг эволюции человечества», как если бы естественный отбор имел бы свой план действий. Хуже того, они могут говорить о явлениях, вообще находящихся за пределами эволюционной биологии, вроде улучшений дизайна компьютерных чипов, дробления корпораций, или загрузке человека в компьютер, называя всё это «эволюцией». Если это относится к эволюционной биологии, то эволюционная биология относится ко всем явлениям на Земле.
Вероятно, большинство людей, которые верят в эволюцию, используют фразу «вследствие эволюции», потому что они хотят чувствовать себя причастными к научной тусовке. Выражение становится деталью имиджа, символическим одеянием, навроде лабораторного халата. Если бы научная тусовка вместо «вследствие эволюции» говорила бы «вследствие разумного замысла», то такие люди вдохновенно повторяли бы и это — это совершенно бы не затронуло их ожидания того, что можно встретить в мире. Для нихнет разницы, говорить ли «из-за эволюции» или «из-за разумного замысла». По их мнению, эволюция никоим образом не запрещает существования Шторм, а научные словечки имеют единственное назначение — возможность отождествлять себя с племенем.
Я регулярно встречаю людей, которые с распростёртыми объятиями ждут создания «более-глупого-чем-человек» искусственного интеллекта, или даже «чуточку-более-умного-чем-человек» ИИ. Стоит начать рассказывать им о разработке ИИ, намного превосходящего человеческие возможности, как они сразу относят это к «псевдонауке» (English). При этом, разумеется, ни у кого из них нет теории интеллекта (пусть и сомнительной), позволявшей бы рассчитывать верхний и нижний пределы мощи процессов оптимизации. Скорее, они просто ассоциируют сверхчеловеческий ИИ с литературным жанром беллетристики о конце света; а, услышав историю о небольшой компании под управлением ИИ, они вспоминают забавные заметки из «Компьюленты». Их утверждения не опираются на какую-либо модель разума. Они не понимают, что им нужна модель, чтобы делать такие утверждения. Они даже не понимают, что наука основана на моделях. Их уничижительная критика целиком построена на сравнениях с апокалиптическими сюжетами, а не на, скажем, существующих принципах, которые делают невозможными подобное развитие событий. Наука для них — лишь литературный жанр, или группа «своих», к которой стоит быть причастным. Одеяние, которое они носят, не похоже на лабораторный халат; а учёные не похожи на футбольную команду, за которую они болеют.